17 
Но не возвращаться же обратно.
К тому же возвращаться и не хочется, с мрачной улыбкой подумала Лейси. Хотя она отдала бы половину своего большого наследства за то, чтобы увидеть лицо Митча Да Сильвы, когда на повороте тропинки к бухте он обнаружит, что они с «Эсперансой» исчезли.
С левого борта доносилось мягкое позвякивание буя. Он казался дальше, чем она ожидала; по ее расчетам, она уже миновала узкий проход между островами. Впрочем, туман сильно меняет звук. Ближе к Бутбею ориентироваться станет гораздо легче. Она сможет услышать противотуманную сирену и, если повезет, увидит лучи маяка на мысе Пемакид.
Снова звякнул буй, теперь ближе. На этот раз с правого борта. Пальцы Лейси судорожно сжали штурвал. С правого борта? Конечно, нет.
Он должен быть с левой стороны. Она наклонила голову, прислушиваясь. Да, конечно, слева. Просто ослышалась. Лейси с облегчением вздохнула. Она знает эти воды. Она плавает здесь уже много лет. Она сумеет справиться.
И в этот момент яхта ударилась о скалы.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Она исчезла.
Митч поморгал глазами, потряс головой и снова поморгал. Взгляд его яростно обыскивал покрытую туманом бухту, рассудок отказывался верить.
— Она не могла уплыть, — пробормотал он.
Но она уплыла.
Митч беззаботно спускался к бухте, продумывая по пути обманный ход. Он пошлет бедную, ничего не подозревающую Лейси Феррис в дом за забытым пиджаком. И пока она будет его искать, снимется с якоря и уплывет.
И вот теперь... Теперь вдруг обнаружилось, что уплыла она сама. Не веря своим глазам, он ошеломленно оглядывался. Провел пальцами по волосам, пнул корягу, и ужасное подозрение закралось ему в голову. Что, если Уоррен подстроил ловушку?
Но Митч быстро отказался от своего подозрения. Уоррену Феррису нет смысла устраивать ему ловушку, бросать на острове. В бизнесе и на войне все средства хороши. Но у них нет общего бизнеса, кроме ранчо Бар-Эф. И если старик передумал, то мог просто сказать, что не хочет его продавать.
Но тогда почему?..
Он мысленно представил себе Лейси Феррис с ее упрямым подбородком, мальчишеской улыбкой и непокорными рыжими волосами. Он вспомнил, как она перелетала с одного камня на другой, все время разговаривая и жестикулируя, и то и дело бросала на него испытующий взгляд своих бездонных зеленых глаз.
— Понимаете? — спрашивала она у него. — Я хочу быть уверенной, что вы понимаете. Завтра вам все придется делать самому. — Так она ему говорила. И он чувствовал себя чертовски виноватым. Конечно, она не могла знать...
Неужели могла?
Неужели?..
Нет. Конечно, нет. Может быть, это зрение сыграло с ним шутку, спрятав сорокафутовую мачту. Нет, это не зрение, это фантазия у него разыгралась. Ничего странного, туман такой густой...
Он быстро обежал глазами бухту вдоль и поперек, потом внимательно осмотрел берег. Может статься, она просто спряталась за деревом, готовая в любой момент выскочить и посмеяться над ним.
Но нет. Она не появлялась. Волны бились о скалы. Над головой у него кружила чайка. Издали доносился рев противотуманной сирены. Но Лейси как в воду канула.
Что происходит? Почему она это сделала? Неужели знала, что он согласился бросить ее на острове?
Он почувствовал еще один, совсем короткий, но неприятный укол вины и чертыхнулся, стараясь его заглушить.
Она не могла знать. Безусловно, Уоррен не обронил даже намека, а другого способа узнать у нее не было.
Или был?
Смутные подозрения уже начали шевелиться у него в мозгу.
— Лейси! — заорал он. Никакого ответа.
Митч осмотрел несколько акров скал, окруженных океаном, сосны, березы и уставился на едва видимые сквозь туман колечки дыма, поднимавшиеся из трубы дома за холмом, нещадно продуваемого ветром.
— Лей-си!
Туман душил его голос, вечный шум прибоя заглушал его.
Да и не было поблизости никого, кто бы услышал его бессильные вопли. Она сбежала. Ничего не поделаешь. Такова реальность. И он скрипнул зубами. Пальцы сжались в кулаки.
— Маленькая бестия! Ведьма! Проклятие, она бросила меня здесь!
Ярость захлестнула Митча, когда он вдобавок сообразил, что она уплыла на его собственной яхте.
— Она украла мой парусник! — прорычал он.
Все, что он говорил потом, не было предназначено ни для чьих ушей, кроме его собственных. Он перечислял, что он сделает с ней. Убийство, расчленение и долгая, медленная смерть — даже в совокупности этого мало для такой особы, как Лейси Феррис.
17 
