21 
Может быть, он не вернется.
Как бы не так, с издевкой сказала она себе. И куда, ты надеешься, он денется?
Но проходил час за часом, а он не возвращался. Лейси начала недоумевать.
В середине сентября солнце заходит примерно в половине седьмого. В шесть тридцать Митч еще не вернулся. В семь тридцать Лейси высунула голову за дверь и уперлась в стену тумана и темноты.
— Только Митч Да Сильва способен быть таким упрямым, — сказала она Джетро, — с него станется проторчать в такую ночь на холоде. — И Лейси снова вернулась в тепло.
Может, он хочет, чтобы она почувствовала себя виноватой?
Наверно.
Удалось ли это ему? Еще бы.
Он не вернулся и в полдевятого, и Лейси, вздохнув, сунула ноги в парусиновые туфли, натянула теплую куртку и пошла посмотреть.
Почти в полной темноте взбиралась она по тропинке и карабкалась на скалы, и только многолетнее лазание по каменистым холмам спасало ее от падения и ушибов. Побережье острова Лейси знала как свои пять пальцев, инстинктивно угадывая, куда поставить ногу, где можно пройти.
Сначала она проверила сторону острова, обращенную к морю. Там было несколько пещер. Он мог отсиживаться в одной из них. Пройдя несколько ярдов, она останавливалась, прислушивалась и окликала его. Никакого ответа.
Потом она обследовала северную сторону острова, звала и прислушивалась. Наконец взобралась по узкой тропинке на вершину утеса, а потом спустилась вниз к дому. У нее теплилась слабая надежда, что он ждет ее у огня. Увы, дом был пуст.
Очевидно, он спустился в бухту, надумал проверить, не соврала ли она ему насчет яхты. Хотя вряд ли. Ведь ясно было, что она сказала правду. Но Лейси решила осмотреть и бухту.
— Митч! Да Сильва, где вы? — Как ей хотелось, чтобы в голосе не слышалась дрожь! Но чем больше она ходила, тем тревожнее ей становилось. А вдруг он упал, разбил голову, лежит без сознания? И она заспешила вниз.
В темноте ушло почти полчаса, пока она спустилась чуть ли не до самого берега, и тут наконец услышала ответ:
— Сюда. Я здесь. — Голос звучал ворчливо и сердито, но были в нем и еще какие-то нотки, в которых прямо так, с ходу, Лейси не разобралась.
Она почувствовала огромное облегчение.
— Где «здесь»?
Лейси стояла на небольшой площадке, с которой было видно обрывистую тропинку, ведущую к бухте. По звуку ей казалось, что он где-то внизу, но полной уверенности не было. Она знала, теперь уже на всю жизнь, какие трюки со звуком устраивает туман.
— Здесь, внизу. Только не идите по этой проклятой тропинке. Она осыпалась, и я упал.
— Вы ушиблись?
— Ну что вы! Я лежу здесь ради укрепления здоровья. Ночные ванны в тумане и при десяти градусах — предел моих мечтаний.
Надо притвориться тупой и не замечать этого его несносного сарказма.
Лейси стиснула зубы. Будь он проклят.
— Прекрасно. Тогда наслаждайтесь и дальше. — Круто повернувшись, она направилась к дому.
— Проклятие! Феррис! Вернитесь! — Теперь уж никаких сомнений насчет его интонаций быть не могло. Голос прерывался от ярости.
— Да, но вы сказали...
— Я сказал — вернитесь, черт вас подери, и помогите мне.
— Помочь?
Митч Да Сильва просит помощи? Помощи у нее?
— Я вывихнул лодыжку.
— И это все?
— Вам мало? Я не могу выбраться на тропинку. Не могу ступить на ногу.
— Гм... я хотела спросить... вы уверены, что не сломали ногу?
— Не знаю. Не думаю. Просто не могу стоять. Не могу подняться. И до смерти замерз, — пробормотал он так тихо, что она еле расслышала.
— Надо было вернуться до наступления темноты, — буркнула Лейси. — Тогда бы вы не упали.
— До наступления темноты меня здесь не было. Я прогулялся к острову Паркера, чтобы посмотреть на парусник.
— Ох... — Лейси осеклась.
Наступило долгое молчание. Но без слов было ясно, что думает Митч Да Сильва о состоянии своей яхты. Лейси с содроганием представила себе путь до острова Паркера, а особенно назад, представила ужасный туман и в довершение всего вспомнила, что Митч незнаком со здешней акваторией.
— Какого черта вас понесло туда, — проворчала она, спускаясь По тропинке в направлении голоса. — Вы могли утонуть.
— Уверен, сердце у вас разбилось бы от горя.
Лейси крепко сжала губы и дальше пробиралась уже в молчании. Немного спустя, заглядывая вниз, туда, где в темноте обрывалась тропинка, она проговорила:
21 
