– Нет, вы только посмотрите, какой ужас! – с несвойственной ей экспрессией вскричала Меридит, зачемто задирая кверху босую ногу.

– Какой ужас? – вяло переспросила Энка, откладывая чертеж. Ей все не удавалось приспособить башенки к пирамиде. Как ни старалась, получалось сущее безобразие.

– Где у вас ужас?! – выглянула из кухни возбужденная Ильза. Руки у нее были в фарше, а нос в муке, не иначе надумала печь пироги.

– Да вот! Ноготь, видите?! – Диса гордо продемонстрировала желающим большой палец левой ноги. Ноготь на нем в самом деле выглядел нездоровым – пожелтевшим и утолщенным. Но прежде сотника Меридит не слишком удручали даже кровавые раны, поэтому Ильза не могла понять, чем вызваны столь бурные эмоции. Зато Энка догадалась сразу!

– Грибок подцепила! – всплеснула руками она. – Вот беда! А я вчера твои сапоги надевала, когда бегала в лавку!

– А вот не надо чужие вещи без спросу хватать! – рассердилась диса. – Значит, это изза тебя у меня сегодня весь день стелька сползала! И вообще, грибок тут ни при чем, это я начала перевоплощаться в троллиху! С ноги! Потому что слишком давно не воевала.

Энка так и села, где стояла, – на кровать боевой подруги.

– Ты что, спятила?! Мы всего две недели как из похода!

– Не две, а почти три. И вообще, то был мирный поход, а не война.

Последнее заявление было столь неожиданным, что Ильза выронила нож. При всем своем уважении к старшей по званию, она никак не могла согласиться считать очередное предприятие по спасению мира «мирным походом».

– Мужик придет! – машинально отметила Энка. – Последние месяцы мы только и делали, что сражались с нежитью. Чего тут мирного, скажи на милость?!

Но Меридит была непреклонна в своих суждениях. Истребление нежити не имеет никакого отношения к военным действиям, это мирное, бытовое занятие вроде прополки огорода или выведения клопов, разве что более опасное. А настоящее сражение было только одно – с защитниками Пращура. Этого, по условию проклятия, недостаточно. Теперь она в любой момент рискует стать троллихой!

– И что ты предлагаешь? – Сильфида решила перевести беседу из теоретического русла в практическое.

– Наняться в Аполидий. Там наверняка ктонибудь с кемнибудь воюет… – заявила диса, но помолчав и собравшись с духом, добавила: – Или даже в Сехал, будь он неладен!

Это было уже серьезно.

– Ты же терпеть не можешь Сехал!

– Что поделаешь! Из двух зол надо выбирать меньшее. Лучше лето в Сехале, чем вся жизнь в образе троллихи!

От порога донесся шум – это вернулись Хельги с Эдуардом, Ильза посылала их в сарай за углем для плиты.

– А мы завтра уходим воевать в Сехал! – радостно объявила дочь сенатора Валериания, скорая на выводы и решения.

– Как?! – Хельги выронил ведро, оно опрокинулось, угольки разлетелись по полу. – Вы с ума сошли?!

– О! Ктото большой придет! – сказала Ильза радостно. Обычно, когда она от неожиданности роняла предметы, ее упрекали в недостатке выдержки. Дескать, хороший воин должен контролировать свои эмоции и рефлексы. Такто они сами контролируют!

– Вы с ума сошли? – продолжил магистр Ингрем. – Со дня на день должна прийти галера с моими образцами! В конце месяца у меня отчет на Ученом совете! У нашего нового континента еще даже названия нет…

Тут возмущенная сильфида не выдержала, перебила:

– Тебе, собственно, что важнее, Ученый совет или жизнь сестры по оружию?!

Хельги заметно побледнел. Пожалуй, будь у него в руках ведро – выронил бы снова.

– А что случилось с моей сестрой по оружию?!

– Перевоплощаюсь в троллиху! – объявила та с достоинством.

Физиономия Хельги приобрела нормальный оттенок, было совершенно очевидно, что он не воспринял угрозу всерьез. Но и как шутку, в отличие от Эдуарда, не расценил. Он умел с первого взгляда определять, когда диса говорит всерьез, а когда придуривается (к примеру, у сильфиды разграничить эти два состояния было практически невозможно).

  778