Особенно,... 
68 
Она повела меня. Мы прошли комнату для занятий, потом детские комнаты и, наконец, подошли к темной двери в самом конце коридора. Она распахнула ее. Здесь пахло стариной: казалось, что комнату не проветривали много лет. Я увидела несколько больших сундуков, какие-то картины, сложенные у стены, заброшенные предметы мебели…
— Мама все поменяла в Ревелз, когда мы приехали сюда. Она говорила, что у нас слишком много мебели. Она убрала часть ее сюда… а кое-что в другие места… С тех пор она здесь и хранится.
— Давайте посмотрим на одежду.
На всех вещах здесь лежал слой пыли. Я внимательно огляделась, ведь если бы кто-то лазил в сундуки недавно, на пыли обязательно остались бы следы.
Я увидела один отпечаток на сундуке, но он принадлежал Саре, которая теперь расстроенно созерцала свои руки.
— Пыль, — сказала она. — Здесь очень давно никто не был. Может быть, с того самого времени, когда мы были детьми.
Открыть крышку оказалось нелегко. Она была не только тяжелой, но и никак не поддавалась. Вдвоем мы едва справились.
Я осмотрела одежду, которая лежала внутри. Платья, туфли, накидки, а вот и та самая шляпа, — Сара с торжествующим криком схватила ее.
Она надела ее и стала выглядеть в ней так, будто сошла с какой-то картины.
— Я представляю, как Хагар могла испугаться, — сказала я.
— Хагар надолго Не запугаешь. — Она внимательно посмотрела на меня. — Некоторые люди не могут долго бояться. Сначала они испугаются, а потом… уже нет. Ты такая же, Хагар.
Вдруг я почувствовала, как душно здесь, на верхнем этаже. И что это за странная женщина стоит передо мной? Взгляд ее голубых глаз был то совершенно отсутствующим, то проницательным.
Она склонилась над сундуком, достала длинную шелковую мантилью, обернула ее вокруг себя. На голове у нее все еще была шляпа.
— А теперь, — сказала она, — мне кажется, что это уже не я, а кто-то еще… кто жил в этом доме давным-давно. Когда надеваешь чужую одежду, то становишься похожим на того, кто носил ее… — Она засмеялась. — Интересно, а если бы я одела монашескую рясу, я бы почувствовала себя монахом?
— Тетя Сара, — сказала я умоляюще. — Где монашеская ряса?
Она помолчала в глубоком раздумье, и мне показалось, что сейчас она скажет, где ее найти… Но вместо этого она ответила:
— Она на монахе, который приходил в твою комнату, Кэтрин, — вот где монашеская ряса.
Я начала вытаскивать всю одежду из сундука, но здесь рясы не оказалось. Тогда я обратилась к сундукам поменьше и их тоже перерыла. Не найдя того, что искала, я почувствовала себя опустошенной. Я растерянно обернулась к Саре, которая с серьезным видом наблюдала за мной.
— В доме есть еще и другие сундуки, — сказала она.
— Где?
Она покачала головой.
— Я редко выхожу из своей части дома.
Я опять ощутила приступ слабости. В комнате явно не хватало воздуха — она показалась мне тесной, здесь пахло пылью и стариной.
«Что было известно Саре?» — продолжала я спрашивать себя. Иногда она казалась такой наивной, а иногда — производила впечатление человека, который знает очень многое.
Знала ли она о том, кто приходил ко мне в комнату под видом монаха? Может быть, это вообще была она сама?
Неприятное ощущение не оставляло меня, и мне захотелось поскорее выбраться отсюда и попасть в свою комнату. Интересно, что случится, если я упаду в обморок прямо здесь, среди этих реликвий прошлого, от которых веяло затхлостью, как тогда, в доме у Хагар?
— Мне надо идти, — сказала я. — Было очень интересно.
Она протянула мне руку, как будто я была ее знакомой, которая приходила к ней с официальным визитом.
— Приходите еще, — сказала она.
Габриел и Фрайди продолжали постоянно занимать мои мысли. Я все еще надеялась, что однажды Фрайди вернется ко мне. Но одно обстоятельство смущало меня. Хотя я в мельчайших подробностях помнила нашу первую встречу с Габриелом, мне приходилось напрягать память, чтобы вспомнить, как он выглядел. Я упрекала себя за это: мне казалось это в какой-то мере предательством по отношению к нему. И все-таки в глубине души я знала, что хотя мы и были мужем и женой, но в чем-то мы оставались почти чужими людьми.
С каждым днем узнавая о нем что-то новое, я обнаруживала, что очень многого о нем не знала. Я пыталась убедить себя, что причиной тому была врожденная сдержанность его натуры. Но было ли так на самом деле? Я души не чаяла в Габриеле, мне его не хватало. Но кого мне не хватало? Может быть, друга, а не возлюбленного?
68 
