Но... читается легко и любовь-морковь
64 
— Потому что мы только начали говорить о том, роди чего Кэтрин пришла сюда. И я понятия не имею, захочет ли она, чтобы ты узнал об этом.
Я посмотрела на него, и мне показалось, что я никогда еще не видела столь энергичного человека, прочно стоящего обеими ногами на земле. Он был полон здравого смысла. Я решила, что ему тоже следует услышать мою интерпретацию событий прежде, чем он узнает что-либо от посторонних.
— Я не возражаю. Пусть он тоже услышит, что случилось.
— Тогда расскажем ему, — и Хагар не замедлила это сделать. Слава Богу, она пересказала ему все в точности. Ни разу не употребив слова «Кэтрин показалось, что она видела» или «Кэтрин думала, что это…», а только «Кэтрин увидела» и «Это было». Я была бесконечно благодарна ей за это.
Он внимательно выслушал.
— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросила Хагар после того, как закончила свой рассказ.
— Это кто-то из домашних, — сказал он.
— Совершенно верно, — воскликнула Хагар. — И в чем же причина?
— Насколько я могу представить, это касается наследника, которому предстоит появиться в положенное время.
Хагар бросила на меня торжествующий взгляд.
— Кэтрин пережила что-то ужасное, — сказала она.
— А почему вы не попытались поймать этого «шутника»? — спросил Саймон.
— Я пыталась, — возразила я с негодованием. — Но когда я пришла в себя, его уже не было.
— «Его»? У вас есть основания предполагать, что это существо мужского пола?
— Я не знаю. Но надо же как-то его называть. «Он» мне кажется более естественным, чем «она». Он двигался очень быстро. В мгновение ока он оказался за дверью, быстро преодолел коридор, и потом…
— Куда же он делся потом?
— Не знаю. Если бы он спустился вниз, я бы его увидела. Он бы не успел сбежать вниз по лестнице и пересечь холл за это время. Не могу понять, как он сумел так быстро пробежать весь коридор.
— Значит, он нырнул в одну из комнат. Вы не проверили?
— Нет.
— Надо было это сделать.
— Но тут появилась Рут.
— А потом и Люк, — со значением добавила Хагар.
— А не было ли похоже, что Люк торопился?
— Вы подозреваете Люка? — спросила я.
— Я спрашиваю, потому что это должен был быть кто-то из живущих в доме, как я полагаю. Если их целью было запугать вас, то это могли быть Рут или Люк, Мэтью или Сара. Вы их всех видели?
— Я не видела Мэтью и Сару.
— Ага!
— Но я не могу представить себе, чтобы кто-то из этих двоих носился ночью по дому в костюме монаха.
Саймон наклонился ко мне и сказал:
— Вся семья Рокуэллов слегка помешана на своих традициях. — Он улыбнулся Хагар. — Вся, — добавил он. — Если дело касается Ревелз, то ни за кого из них поручиться нельзя, это факт. Полжизни они тратят на воспоминания о прошлом. Да и как можно остаться нормальным в этой старой крепости?! Это же не дом, это мавзолей. Стоит кому-либо пожить в нем какое-то время — и у него появляются странные идеи.
— Значит, и у меня тоже?
— Только не у вас. Вас нельзя считать одной из Рокуэллов только потому, что вы вышли замуж за члена этой семьи. Вы — прямолинейная йоркширская женщина, которая сможет привнести порцию здравого смысла в эту застоявшуюся трясину чопорности. Вы ведь знаете, что получается, если покойника оставить на свежем воздухе, а? Он начинает тлеть и разлагаться.
— Я рада, что хоть вы не считаете, что я все это придумала, потому что все они делают вид, будто это именно так. Они называют это кошмаром, дурным сном.
— Разумеется, тот, кто сделал это, хочет, чтобы все так и думали.
— В следующий раз я подыграю ему.
— Он не будет дважды играть в одну и ту же игру, В этом вы можете быть уверены.
— У него просто не будет больше возможности проделать это. Сегодня ночью я собираюсь запереть у себя все двери.
— Но он может придумать что-нибудь новенькое, — предупредил Саймон.
— Мне уже хочется чаю, — заявила Хагар. — Позвони, чтобы пришла Досон, и мы втроем выпьем по чашечке. А потом, Саймон, ты должен отвезти Кэтрин обратно в Ревелз. Сюда она пришла пешком, а идти обратно — для нее будет слишком утомительно.
Принесли чай, и мне опять доверили руководить этой важной церемонией.
— Я уже почти совсем пришла в себя. Спокойствие, которое я черпала от одного присутствия этих двоих людей, было удивительным и радовало мне душу. Они мне верили и не собирались относиться ко мне как к истеричной особе. И это было так прекрасно, что мне хотелось, чтобы это чаепитие никогда не кончалось.
64 
