787 
Вышло и впрямь очень эффектно. Лошади были серыми в яблоках, карета сверкала золотом в лучах летнего солнца. И не беда, что одну юную «маркизу» всю дорогу тошнило, парадные дворцовые одежды шли «кавалерам из свиты» как корове седло, у дам изпод кринолинов (надетых заблаговременно, для тренировки) выглядывали солдатские штаны, а на месте кучера сидели все по очереди, включая жениха. Главное, в ворота въехали красиво: благородный рыцарь в окружении «прелестных дев», бородатый гном на козлах, демонубийца на запятках кареты!
Вообщето на его, демона, место метил Эдуард. Уж очень ему хотелось так лихо прокатиться у всех на виду!
– Этого не хватало! – рассердилась Меридит. – Где это видано, чтобы наследный принц изображал лакея?! Ты бы еще ливрею нацепил! Станешь королем – какое к тебе будет отношение, ты подумал? Живо садись напротив Рагнара, будешь шафером. Тебе как раз по чину. А на запятках и Хельги сгодится.
Напрасно спорил Эдуард, напрасно убеждал, что бессмертный демон по чину куда выше простого смертного принца, и уж емуто роль слуги точно не пристала.
– Ерунда! – ответил на это Хельги, расторопно пристраиваясь на запятках. – Я плохой демон, мне все можно! – Если честно, он был очень доволен решением Меридит, хоть и стеснялся признаться.
– Эх, почему мы сразу не придумали так кататься, ослы сехальские?! Три дня впустую задницу просиживали, а могли бы чудно развлечься! – Энка, хоть и была ученым магистром, и сотником гильдии Белых Щитов, и вообще взрослой дамой, не стала скрывать досаду. Она всегда презирала условности.
…Подскакивая и тяжело грохоча на бесчисленных ухабах, карета неслась по улицам Кнусса. Ильза оглядывалась по сторонам и не переставала удивляться. Девушке казалось, будто они вновь угодили в Средневековье, так скудно и убого было вокруг. Покосившиеся каменные строения – не разберешь, дом, сарай ли – теснились, заваливались друг на друга. За низкими, сухой кладки заборами блеяли шелудивые козы. Тут же копошились тощие свиньи и куры, рылись в воняющих рыбой отбросах. Рыба была повсюду, куда ни глянь. Она вялилась на веревках, протянутых от дома к дому, – казалось, весь город опутан бесконечной рыбной гирляндой. За домами чадили коптильни, судя по запаху, топили их не дровами, а всякой дрянью, что попадалась под руку. На открытых кострах, в больших котлах булькала отвратительного вида жижа – это варили костный клей. Во дворах сохли рыбачьи сети – ни пройти ни проехать. На низких перекладинах вялились пучки длинных водорослей, на корм скоту. Коегде, на задах, темнели маленькие прямоугольнички огородов, и земля в них тоже пахла рыбой. На камнях мостовой красиво серебрилась чешуя.
– Мечта водяницы, а не город! – Энка брезгливо прикрывала нос дамским веером. – Рагнар, ты уверен, что не поторопился со сватовством? Не представляю, какой у вас может быть интерес в этой помойке?
– Стратегический! – горько вздохнул жених. – Я же рассказывал.
– Зря вы побеспокоились, – поддержала подругу Меридит. – Эттелийцы – народ брезгливый. Они сюда и не сунутся.
– Наверное, от твоей невесты тоже будет вонять рыбой! – продолжала упражняться в остроумии сильфида. – Ну, это даже хорошо. Мы ее быстренько отыщем! По запаху!
Бедный рыцарь сидел чернее тучи. Он не обладал утонченной натурой, его, бывалого воина, давно не смущали вонь и грязь. Но здешняя обстановка даже ему показалась невыносимой. Он уже всерьез подумывал, а не наплевать ли на рыцарский долг с высокой башни и не повернуть ли оглобли, пока не поздно? И повернул бы, если бы впереди не обозначился силуэт королевского замка. Издали он смотрелся не так уж плохо – большой, массивный и в то же время не лишенный своеобразного тяжеловесного изящества. Энка, приятно удивленная его архитектурой, благосклонно кивнула и сказала: «Оо!»
«Ладно, – решил про себя оттонский наследник, – посмотрю, что дальше будет. Вернуться всегда успеем».
Миновав ров по ветхому мосту – чудо, что старые бревна выдержали тяжесть упряжки лошадей и раззолоченной кареты, – «посольство» торжественно, в сопровождении шести конных гвардейцев, въехало в личные владения Кнусской королевской фамилии. Остановились у парадного крыльца, посредневековому узкого. На ступенях толпились встречающие – придворные в старомодных нарядах, слуги в поношенных ливреях. Тут же был сам король – толстенький пожилой дядька в чуть помятой короне стоял на верхней площадке и, несмотря на летнее тепло, кутался в облезлого горностая.
787 
