27 
Он поднял ее и посадил к себе на колени.
— Я хочу только одного, Лиззи: отвезти тебя домой. Разве в этом есть что-нибудь дурное?
— Я слышала, как вы ругались с тетей Джесс сегодня вечером. Ты так давил на нее.
— Давил? Что такое ты говоришь?
Лиззи посмотрела на него долгим испытующим взглядом. Потом спрыгнула с его колен и пошла смотреть на деловитого жука, прокладывающего себе путь по листьям папоротника.
— Почему ты не хочешь, чтобы тетя Джесс поехала с нами? — произнесла Лиззи после паузы. — Она бы приглядела за мной. И сама писала бы свою книгу.
Этого ему только не хватало! Чтоб любезная доктор Всезнайка приперлась на его ранчо!
— Я сам пригляжу за тобой, — горячо возразил он.
— Но мне она тоже нужна! Мне будет страшно, когда ты куда-нибудь уедешь. Я хочу, чтобы тетя тоже была со мной!
Куда тут деваться? Лиззи слишком привязалась к Джесс за последний год. Тед вспомнил, с каким безразличием относилась к дочери Дейерде. Стоит ли удивляться, что Джесс так легко овладела сердцем Лиззи.
Губы у девочки дрожали.
— Ты снова будешь уезжать и оставлять меня одну? А вдруг плохие люди явятся, когда тебя нет?
Он по собственному опыту хорошо знал, что такое быть брошенным. Может, отправить Лиззи в школу, пока на ранчо все не утихомирится? — подумал Тед.
— Тетя Джесс все время со мной. Не так, как ты...
— Но у Джесс своя клиника в Индии, — слабо возразил он. — Что будут делать без нее все эти несчастные больные?
— Приедет другой врач и на время заменит ее. Папочка, ты не знаешь тетю так, как я! Она будет плакать и тосковать, если я уеду и брошу ее.
— Что-то трудно представить тетю Джесс плачущей.
— Но она иногда плачет. Когда стемнеет, а она не может заснуть и думает, что ее никто не видит. Я как-то ночью прокралась к ней в спальню, когда захотела попить и не могла найти свою пурпурную чашку. Тетя лежала в кровати и была такая грустная, а в руках держала фотографию Бенджамина. Она мне ее показала и разрешила залезть к ней в постель. А потом рассказала мне про него. Это ее сыночек, но он погиб. Она никогда больше не увидит его. Поэтому-то мы и не можем уехать без моей тети. У нее никого-никогошеньки нет.
При мысли о том, что Джесс плакала над снимком Бена, Тедом овладело чувство сострадания. Он понял, откуда взялось то выражение дикого одиночества, сверкнувшее как-то в глазах Джесс. Он сам тосковал без Лиззи и хорошо знал, что такое длинные бессонные ночи.
На лестнице раздались быстрые энергичные шаги. Стук каблуков становился все громче.
Банкрофт.
Она вернулась. Жива и невредима. Только сейчас до него дошло, как он беспокоился.
Шаги смолкли за его спиной — она увидела его.
Он вдохнул апельсиновый аромат, присущий Джесс. Значит, она уже здесь, он ощущал это всеми фибрами души. На секунду Тед затаил дыхание и почувствовал, как засосало под ложечкой.
— Банкрофт?
— Я смотрю, тебе гораздо лучше, — раздался ее чуть хрипловатый деловитый голос.
Он повернулся и увидел ее. Взгляд его сразу смягчился.
Она стояла в потоке солнечного света. Ее волосы, тщательно уложенные в прическу, отливали золотом. На ней была белая блузка из поплина, застегнутая по самое горло. Один рукав был порван. На щеке виднелась царапина.
— Ты поранилась? — В голосе Теда слышалось беспокойство.
— Я... я ходила... Нет, со мной все в порядке...
У него перед глазами мелькнули обрывки резинового шланга и остатки акваланга Дейерде, валяющиеся на песке.
— Ты где была? — резко спросил он.
— Расплачивалась за косилку, которую ты...
— Которую разбила ты, — закончил он за нее. — На это потребовалось чертовски много времени...
— Уолли разговорился на тему расширения отеля.
— А ты, разумеется, тут же попросила показать план и стала давать советы.
— Видишь ли, я действительно кое-что смыслю в строительстве. Надо же помочь бедным...
— Так я и знал! Нет, это ж надо! Хлебом не корми — дай покомандовать! Бедный Уолли!
— Тетя Джесс, не сердитесь, что папа все ворчит на вас. Он еще болен, да и вообще он всегда так ведет себя, когда сидит без дела в полном одиночестве.
— Ворчу? — недовольно воскликнул Тед. — В одиночестве? Да я от души отдыхал, пока ее не было.
Лиззи прижалась к тете, словно желая защитить ее.
— Ты совершенно права, милая, — как ни в чем не бывало поддакнула Джесс сладким и язвительным тоном, не обращая ни малейшего внимания на Теда, лаская племянницу и завязывая ей ленточку. — Сейчас он просто невыносим. — Джесс помолчала. — Но вся беда в том, что когда он здоров, то бывает более невыносимым.
27 
