91 
Румянец не сходил с ее щек вплоть до того, как Харли вышла из такси у гостиницы. Она прошла сквозь вращающуюся дверь в отделанный вишневым деревом вестибюль и почувствовала, как кто-то схватил ее за руку. Прежде чем Харли успела понять, что происходит, она оказалась в кресле справа от входа.
Она подняла глаза. Пришлось сильно задрать голову, чтобы оглядеть утренних визитеров.
—Добрый день, мадемуазель Хичкок. — Это был Дезмон.
— Как провели ночь? — бестактно брякнул Луи. Синяк на его челюсти налился всеми цветами радуги.
— Прекрасно, — выдавила Харли. Во рту у нее пересохло. — А как у вас дела, ребята?
— Месье Ланга в Хэмптоне не оказалось, — сухо проинформировал Дезмон.
— Неужели? — слабо изумилась Харли.
— Не оказалось.
— Мадемуазель, как вы могли так с нами обойтись? — потребовал ответа Луи.
—Что мы вам такого сделали? — с горечью спросил Дезмон.
Харли не знала, что ответить.
— Мне так жаль, ребята, мне правда жаль. Не знаю, что на меня нашло.
— Похоже, вы его любите, — заметил Луи со вздохом.
— Мы, французы, относимся к таким вещам с пониманием, — добавил Дезмон. — Но почему он не отдаст бриллианты? Ведь наш шеф настаивает на возвращении того, что по праву принадлежит ему.
— Слушайте, я целиком за то, чтобы бриллианты были возвращены месье Жискару, — уверила Харли. — Обеими руками за.
— В таком случае, — вступил в разговор Луи, — поскольку в последнее время вы немало общались с месье Лангом, не будете ли вы так любезны сообщить нам, где его искать.
— Дункан занимается этим, ребята. Честно.
— Если месье Ланг всерьез занялся расследованием нашего дела, то почему до сих пор нет никаких результатов? — поинтересовался Дезмон.
— Ну, у него есть еще одно дело, и все это требует времени.
— Час назад мы услышали от месье Жискара, что именно у него нет времени, — сообщил Дезмон.
— Терпения нашему работодателю недостает, — пояснил Луи.
— И сильно недостает, — заверил Дезмон.
— Если бриллианты не найдутся завтра к утру, мадемуазель, мы предпримем решительные меры, — заявил Луи.
— Будьте добры передать это месье Лангу, — попросил Дезмон.
— Я передам, — пообещала Харли упавшим голосом. Тревога за Дункана переполняла ее.
— Хорошо, — кивнул Луи.
— Прощайте, — сказал Дезмон.
После этого разговора они исчезли.
Да уж, они умели спустить с небес на землю. Харли направилась к лифту. Необходимо предупредить Дункана как можно скорее.
Войдя в комнату, Харли первым делом увидела гитару, сиротливо лежащую на кровати там, где она ее бросила. Харли скользнула пальцами по ее отполированной черной поверхности. Ей удалось быстро собраться с мыслями.
Она позвонила Дункану на работу и попала на Эмму.
— Вы что, все работаете по субботам? — спросила она.
— Только когда под угрозой репутация фирмы, — заверила Эмма. — Эти треклятые бриллианты, похоже, просто улетучились,
— Да, кстати о бриллиантах, — Харли передала угрозу французов. — Скажи Дункану, чтобы он обо мне не беспокоился. Я немедленно переезжаю в другой отель. Насчет ленча все остается в силе?
— А ты думала! Можешь зайти за мной.
Харли повесила трубку и оглядела комнату. Дункан был прав: пора отсюда перебираться.
Ее кожа все еще хранила запах Дункана, а губы ощущали его вкус. Нет, стоп! Если она будет предаваться переживаниям и воспоминаниям, то сегодня ничего не успеет. К тому же оттеночная краска начала смываться с ее волос, а маскировка по-прежнему необходима. Колби Ланг с Бойдом Монро уже дали пресс-конференцию, на которой заявили, что Джейн Миллер здорова, в полном порядке и просто решила немного отдохнуть и снять напряжение после мирового турне. Если люди начнут узнавать ее на улице, ей просто проходу не будет.
Харли вымыла голову красящим шампунем, приняла душ, надела джинсы, кроссовки и ярко-красный вязаный короткий топик. Дай ей волю, она готова была ходить в красном всю оставшуюся жизнь. Она бегло взглянула на страницы с программой отдыха в ее записной книжке. Теперь все ее планы изменились, поскольку изменилась она сама.
Потребовалось полчаса, чтобы выписаться из «Миллениума» и поселиться в «Левз» на Лексингтон-авеню.
Она уселась с гитарой на кровати и вернулась к тем песням, которые начала писать вчера. Но вся загвоздка была в том, что они действительно были донельзя чувственны, потому что образ Дункана постоянно возникал в ее памяти.
91 
