Поедание грейпфрутов стало спартанским культом. Желто-апельсиновые шары делили пополам, нарезали звездами и прокладывали, как при бальзамировании, десятисантиметровыми слоями сахара. Только потом их можно было употреблять в пищу. О, это было настоящим испытанием вкусовых рецепторов! Горечь фрукта вызывала страдания такой силы, что они пронизывали до кончиков ног.
Сегодняшние цитрусовые плоды будто подменили – они сияют нежно-розовыми оттенками. Хорошо очищаются, как апельсины. С них не капает, и можно разделить плод на дольки. Вкус отменный. Они были известны не один десяток лет, но только сейчас созрели для употребления.
Одно или другое
Вся Австрия почувствовала бы себя не в своей тарелке (до самого нимагу), если ежечасно из уст какого-нибудь народного представителя публично не объявлялась очередная дилемма – ОДНО ИЛИ ДРУГОЕ.
Между тем следовало бы пояснить людям, что под словом «другое» подразумевается нечто иное, нежели под «одним». (Иначе оба слова стали одним или обозначали одно и то же.) С этой упрощенной до предела логикой различения поспорит как одна сторона, так и другая, причем каждый раз все повторяется заново.
Возьмем для примера метеорологию. «В целом ожидается солнечная погода. Однако на всей территории не исключено выпадение кратковременных дождей», – говорит диктор. Эта одна из чертовских особенностей местного климата. Рассчитываешь на один дождь, а на голову гарантированно выпадает другой.
Еще хуже дело обстоит с футболом. «Будем надеяться, что нам удастся забить один или другой гол», – говорит тренер плаксивым тоном. Вот так каждый матч отдается на волю случая. Потому что для решения, какой гол лучше – один или другой, частенько не хватает ни игрового интеллекта, ни тех девяноста минут, что отводятся на игру.
Или вот еще предвыборная борьба. «Мы надеемся выиграть дополнительно один или другой мандат», – с осторожным оптимизмом предсказывает политик. Как скромно! Народ требует от политиков, которые еще полны решимости, заполучить оба мандата, а не какой-либо из двух. А может, и еще несколько.
Замарать и замараться[100] (I)
Если правда то, что эксклюзивно передает коллега Ф. из венских школ, современные дети больше не употребляют присутствующее в разговорной речи слово «ur»[101] (очень; полный, общий, целый и т. п.), но модифицировали штамм по подобию проникшего к нам из верхненемецкого в «ure», например: «Das ist ja eine ure Gaude!» (в пер. с австр.: «Прикольно!») – Да-а, не легко будет в жизни этим молодым людям.
Слава богу, на свете немало молодых, лишенных энергии нигилистов (с неухоженными волосами, в сваливающихся штанах с дырками на коленках), которые еще долго будут с томным видом (читай, «мегакруто») рассекать пространство и относиться к человеческому окружению как к скоплению лохов. При виде этих лохов у них немеет лицо. И пусть они не пытаются пробудить раньше времени это человеческое окружение от глубокого сна, в который те сами себя погрузили. Впрочем, у них на это все равно не хватит сил. На другой, оппортунистической жизнеутверждающей стороне сделало себе имя поколение «зупи» (искаж. «super»). Причем, как им и подобает, – в стиле «зупи»! Кстати, они тоже считают, что в свое время были «крутыми».
Ну вот мы наконец и добрались до главного. Правда, вступление вышло таким длинным, что к собственно теме (смотри заголовок) мы совсем не приблизились и по-прежнему топчемся на месте. Но даю вам честное слово: вскоре мы доберемся до самой сути.
Замарать и замараться (II)
В среду главным образом молодых юношей и девушек предпубертатного возраста, где в наше время происходит образование модных явлений в разговорном языке, затесался господин зрелого возраста и довольно быстро выдвинулся в первые ряды. Честно говоря, мы скорее доверили бы ему доставить в Ватикан коллекцию сигар Билла Клинтона для проверки папой римским, чем поверили в то, что он способен создать в духе художников-акционистов какое-нибудь захватывающее понятие или идею. Мы говорим о Мартине Хумере, семидесяти трех лет, егере из Верхней Австрии, благодаря религии вот уже несколько десятков лет как освободившемся от порнозависимости, хотя эта страсть и преследует его по пятам.
Хумер «замарал» (по собственному признанию) красной краской картину «Апокалипсис» Отто Мюля[102]. Какой оттенок речи! Какое емкое в своей основе слово! Сколько в нем силы!
100
Здесь и далее подразумевается австрийское диалектальное «zugenitscht». «Замарать» – скорее эвфемизм. Возможно, в отдельных контекстах точнее было бы «обгадить» и т. п.
101
Ur (австр.) = sehr, voll, total (нем.).
102
Этот случай произошел в 1998 году на художественной выставке в Вене, где, в частности, была выставлена картина скандального австрийского художника Отто Мюля «Апокалипсис». Мартин Хумер плеснул на нее красной краской.