Особенно,... 
36 
Может, разбудить его и обсудить какие-то решения? События прошлой ночи не должны повлиять на их совместную работу. Или лучше отпустить ситуацию, чтобы время само развело их по разным сторонам и пустило все в прежнее русло?
Слава богу, что работы в доме почти завершены. Можно даже собрать вещи и уехать домой. Нужды жить в старинном особняке больше не было.
Сказано – сделано. Тори решительно пошагала к двери.
– Тори!
Она замерла на месте, протягивая руку к дверной ручке. Глядя на тяжелую дубовую дверь, Тори отозвалась:
– Да.
Его следующие слова закончились протяжным зевом:
– Давай забудем про то, что случилось.
– Да, – только и смогла повторить она. Облегчение и, как ни странно, разочарование охватили ее. – Лучше забудем.
Выдохнув, Тори вышла из его спальни и тихо закрыла за собой дверь.
– Вы сегодня встречаетесь с Рэем? – спросила Тори, стараясь отвлечься от мыслей о Гарретте и их дикой, сумасшедшей ночи. Если ни на чем не концентрироваться, то через секунду в голове закружатся воспоминания, сожаления, желание все изменить. «Саморазрушение» – самое подходящее слово для такой умственной деятельности. Еще никому не удавалось изменить прошлое. А значит, нужно исходить из того, что есть.
Поначалу Тори решила, что им обоим пойдет на пользу его следующее свидание. Не помогло. По крайней мере, ей.
Интересно, а что чувствует Гарретт? Они не общались с того момента, как она покинула особняк. По электронной почте она скинула ему информацию о новом свидании, запланированном на сегодняшний прием по случаю кинофестиваля. «Там и увидимся», – был его ответ. Напоминание, что на его свиданиях она была кем-то вроде охранника.
Скорее бы вечер. Прием был одним из немногих событий, на которых Тори и Лорен были гостями, а не работниками.
Зато там будет Гарретт. С новой претенденткой на свое сердце. Тори была уверена, что и сегодня выйдет промашка. Но сам факт, что свидание состоится, совсем не грел душу.
– Он будет на приеме, – ответила Лорен на вопрос сестры. – Я же тебе сказала, между нами ничего нет.
– Ты сказала по-другому, – напомнила Тори. – Мол, между вами все закончилось. – Она смотрела на сестру в профиль, пока та вела машину. – Поверить не могу, что вы занимались этим в туалете, пока мама с папой были дома. – На самом деле Тори не могла поверить, что сестра вообще занималась этим в туалете.
– Расскажи, что там за претендентка, – сменила тему Лорен.
Тори умолчала от сестры, что переспала с Гарреттом. Но господи, как ей хотелось поделиться с ней этим! Лорен имела право знать. Они были сестрами. Более того, близнецами. Ведь Лорен рассказала ей про секс в туалете.
– Я переспала с Гарреттом, – неожиданно призналась она.
– Что?! – не воскликнула, а выкрикнула Лорен. – Прости.
За перекрестком она вырулила машину на парковку, поставила на ручник, выключила зажигание и обратилась к Тори:
– Рассказывай.
– Не знаю. Это просто произошло. – Тори беспомощно пожала плечами. – Как у вас с Рэем. – Взгляд сестры требовал продолжения. Тори покачала головой. – Не волнуйся. Это не повторится.
Лорен взяла руки сестры в свои:
– Расскажи мне, что случилось.
Это спрашивала родная сестра, а не партнерша по бизнесу. На душе Тори полегчало. В конце концов, невозможно было носить это в себе. Слова полетели сами собой – про то, как отключилось электричество, как ей было страшно, как она обрадовалась, когда вернулся Гарретт, и как сексуален он был с растрепанными волосами.
– И?..
Несколько секунд Тори подбирала слова.
– Лорен, это было потрясающе.
– На «Оскар» тянет?
Румянец окрасил щеки Тори.
– О да.
– Тогда к чему сегодняшнее свидание?
Тори вздохнула:
– Потому что он клиент. Потому что мы не подходим друг другу. Потому что у нас нет будущего.
– С чего ты это взяла? – изумилась сестра.
Тори закусила нижнюю губу. Пытка последних дней продолжалась.
– Знаешь, Лорен. Иногда Гарретт смотрит на меня в точности как Шон.
– Тори, у Гарретта был чертовски тяжелый год. Ты же не думаешь, что он тоже…
– Конечно нет, – оборвала ее Тори. Она не хотела слышать окончания фразы. У Гарретта действительно высокое мнение о себе. Но это не значит, что он вдруг пустится во все тяжкие. – По крайней мере, мне так не кажется. Но ведь и про Шона я тоже не думала.
– Шон был мальчишкой. Эгоистичным, незрелым, считающим, что весь мир ему чем-то обязан. А Гарретт познал лишения и страдания. Ему никто и ничего не приносил на блюдечке. Он действительно талантливый режиссер и бизнесмен.
36 
