31 
Кэт вздернула подбородок и, собрав все свое мужество, бесстрастно заявила:
– Если я останусь, то приму все твои условия.
Рул не расслабился.
– Я хочу, чтобы завтра ты позвонила и уволилась.
– Но, если я решу уехать…
– Тебе не нужно работать. Ранчо в состоянии тебя содержать.
– Я не стану брать деньги, которые приносит ранчо.
– Черт побери, Кэт, я сказал, что буду содержать тебя! – прорычал Рул. – Прекрати об этом волноваться. Ты уйдешь с работы или нет?
– Ну, сам посуди… – начала Кэтрин, заранее предугадывая всю тщетность попыток переубедить Рула. Он перебил ее резким взмахом руки.
– Оставь… работу, – приказал Джексон сквозь сжатые зубы. – Заключим сделку. Ты останешься, если я пообещаю держать руки при себе. Ладно, я с этим соглашусь, если ты уволишься. Мы оба должны уступить.
Кэтрин видела, как он дрожит от напряжения, и знала – если скажет «нет», Рул окончательно выйдет из себя. Он предложил компромисс и дальше с места не сдвинется. Или она бросит работу, или он найдет другой способ удержать ее на ранчо. Оба варианта предполагали заключение в «Угодьях Донахью» – либо добровольное, либо принудительное, – но она решила уступить насчет работы, чтобы сохранить преимущество на других фронтах.
– Хорошо. Я уволюсь.
Пообещав это, Кэтрин почувствовала себя потерянной, словно разорвала последнюю связь с Чикаго и своей жизнью с Дэвидом, предала его память.
Рул вздохнул и небрежно провел рукой по темным волосам.
– Лорна задерживает ужин из-за нас, – пробормотал он, забирая у Кэт свою одежду. – Я быстро приму душ и сразу же спущусь.
Он не успел открыть дверь, как Кэтрин рванула через комнату и выдернула ручку из его ладони. Рул пораженно уставился на нее, когда она прошипела:
– Ты же голый!
Рул устало улыбнулся уголком рта.
– Знаю, я всегда моюсь голым.
– Но кто-нибудь может тебя увидеть!
– Милая, Моники нет, Лорна внизу, а Рики еще не вернулась из конюшен. Только ты можешь увидеть меня, а от тебя ведь мне нечего скрывать, верно?
Улыбка Рула из усталой превратилась в насмешливую, когда он все же открыл дверь и не спеша пошел по коридору. Кэтрин последовала за ним, так разозлившись, что едва удерживалась от того, чтобы не вмазать ему кулаком, но это было бы глупо.
Сразу после ужина Рул отправился спать, и Кэтрин оказалась один на один с Рики – не очень-то приятная компания. Рики смотрела телевизор и щелкала по кнопкам, перескакивая с канала на канал, потом, выключив его, откинулась на кушетке. Кэтрин приложила все усилия, чтобы сосредоточиться на статье, которую читала, но все оказалось напрасно, когда Рики злобно произнесла:
– Разве ты не должна подоткнуть ему одеяло?
Кэтрин подскочила и отвела взгляд, почувствовав, как запылало лицо.
– Кому? – удалось выдавить ей, но скрыть дрожь в голосе не вышло.
Рики улыбнулась и, вытянув ноги, скрестила их в лодыжках.
– Кому? – слащаво передразнила она. – Трудно поверить, что ты на самом деле такая дура. Думаешь, я не в курсе, где он спал вчера ночью? Рул, конечно, молодец. Когда он что-то хочет, смело берет. Он желает ранчо и использует тебя, чтобы его получить, но Рул настолько хорош в постели, что ты ничего, кроме него, не замечаешь, не так ли?
– Я много чего замечаю, включая твою ревность, – огрызнулась Кэтрин.
В ней вспыхнул гнев, и она не собиралась отрицать, что занималась любовью с Рулом, если именно это Рики стремилась услышать.
Сестра рассмеялась.
– Здорово, давай – витай в облаках. Ты не в состоянии трезво смотреть на вещи с тех пор, как Рул преподал тебе первый урок секса в семнадцать лет. Думала, я не знаю? Я как раз проезжала мимо на лошади и видела, как он помогает тебе одеться. С того момента ты все время в страхе убегала, но теперь достаточно взрослая, чтобы не бояться? Боже, Кэтрин, его репутация может вогнать в краску жеребца-производителя. Тебя не волнует, что ты всего лишь одна из женщин в его длинном списке?
Сузив глаза, Кэтрин парировала:
– Не могу понять, ты его ненавидишь или ревнуешь? Ведь Рул не обращает на тебя никакого внимания.
К удивлению Кэтрин, Рики покраснела, настала ее очередь отвести глаза. Через пару секунд Рики напряженно произнесла:
– Можешь не верить, мне все равно. Позволь ему использовать себя, так же как все эти годы он использовал мать. Только помни: для него нет ничего важнее ранчо, и он на все готов, чтобы им завладеть. Спроси его, – подстрекала она, презрительно усмехаясь. – Посмотрим, заставишь ли его об этом рассказать. Спроси его о Вьетнаме и почему он держится за «Угодья Донахью» смертельной хваткой. Спроси о его кошмарах и зачем иногда по ночам он обходит ранчо.
31 
