27 
Наконец он оторвался от Кэтрин, чтобы прошептать ответ.
– Это не касается ранчо, – пробормотал он в ее губы. – Это только между нами, все остальное неважно.
Внезапно Рул повысил голос, резко произнося:
– Проклятье, Кэт, когда ты вышла за Дэвида Эша, я так взбесился, что мог бы порвать его голыми руками. Но я знал, что между нами еще ничего не кончено, поэтому отпустил тебя и стал ждать. Он умер, а я продолжал ждать. И вот наконец ты дома. Теперь я тебя не отпущу. На этот раз ты не сбежишь к другому мужчине.
Услышав яростный упрек в его словах, Кэтрин тотчас ощетинилась, вцепившись пальцами в густые пряди и удерживая его так же, как он ее.
– Ты говоришь так, будто у нас были отношения! – огрызнулась она. – Между нами ничего не существовало, кроме моей глупой подростковой вспыльчивости и твоего неумения держать себя в руках. Ничего больше!
– А сейчас? – насмешливо поинтересовался Рул. – Какое оправдание ты придумаешь только что случившемуся?
– Разве я нуждаюсь в оправдании?
– Пожалуй, для самой себя нуждаешься. Нравится тебе это или нет, но мы – пара. Думаешь, если зароешь голову в песок, это что-нибудь изменит?
Кэтрин покачала головой. Он требовал больше, чем она готова отдать. Она не могла сказать, что любит Рула, и едва смела признать сильное физическое притяжение между ними. Допустив что-либо еще, она вверит ему власть над собой, но слишком уж много сомнений мешали ей пойти на это.
В глазах Рула сверкнули искры, и он медленно улыбнулся опасной, внушающей тревогу улыбкой.
– Давай посмотрим, что ты скажешь утром, – растягивая слова, произнес он, осыпая ее невероятными ласками.
Несколько часов спустя слабая бледность горизонта ознаменовала приход рассвета, но из-за облаков, скрывавших небо, в комнате все равно было темно. Легкий дождь ритмично постукивал в окно. Осознав, что Рул приподнялся, прислушиваясь, Кэтрин пошевелилась в теплом коконе из простыней и его жара. Со вздохом он уронил голову на подушку.
– Уже утро, – пробормотал Рул, его хрипловатый ото сна голос отозвался во всех нервных окончаниях. Рука под головой Кэт напряглась, и Рул, нависнув черной тенью, подмял ее под себя. Бедрами прижавшись к женскому естеству, он продемонстрировал свое очевидное желание, затем раздвинул ногами ее колени для более интимного прикосновения. У Кэтрин перехватило дыхание.
– Снова? – прошептала она, уткнувшись в теплую ямочку на его шее.
Этой ночью они почти не спали, и ее тело побаливало от его требовательной страсти, несмотря на то что Рул был очень нежен. К своему удивлению, Кэтрин чувствовала себя весьма довольной и удовлетворенной. В минувшие долгие часы не оставалось времени цепляться за несходство характеров. Они превратились в единое целое, двигались вместе, исследовали, гладили и изучали друг друга до тех пор, пока она не узнала его так же хорошо, как саму себя. Кэтрин беспомощно застонала, когда Рул проник в нее, его низкий смех всколыхнул волосы на ее виске.
– Да, – прохрипел он так тихо, что она едва расслышала. – Снова.
Позже Кэтрин провалилась в глубокий сон и даже не шелохнулась, когда Рул выбирался из постели. Он склонился над Кэт, чтобы укрыть простыней ее голые плечи, и бережно откинул с лица девушки спутанные темно-рыжие волосы. Это ее не потревожило. Рул надел джинсы, собрал оставшуюся одежду и ушел в свою комнату принять душ и подготовиться к тяжелому дню, полному потной и грязной работы.
Кэтрин проспала, и хотя Лорна сгорала от любопытства, не стала ее будить.
В районе полудня спустилась Моника и без слов исчезла, взяв фургон и умчавшись, поднимая столбы брызг. Рики немного поворчала, однако, когда прибыл один из работников, повеселела. Ринувшись по слякоти через двор, она залезла в кабину грузовика. Для нее не имело значения, куда ехать.
А дождь все не прекращался – долгожданный дождь, – но работе он здорово мешал. Рул зашел на поздний обед. Единственным очевидным признаком его усталости были напряженный взгляд и проявившиеся морщинки. Лорна заметила и поняла слабую улыбку удовлетворения, мелькнувшую на его лице, когда она небрежно упомянула, что Кэтрин все еще спит. Он бросил на потолок задумчивый взгляд, однако поборол искушение и, доев второе, вернулся к делам.
Дождь успокаивал, убаюкивал Кэтрин. Она проснулась удивительно отдохнувшей и лениво потянулась, ощущая каждую клеточку своего тела. Минуту она сонно вспоминала, как ночью Рул перевернул ее на живот и, усевшись верхом на ноги, жестко массировал бедра и ягодицы и шепотом поддразнивал, говоря, что она не мучилась бы так от боли в мышцах, если бы позволила ему сделать это с самого начала.
27 
