146 
– Я знаю. Он мне об этом в двух словах уже сказал.
– Вы понимаете! Она может из него вытянуть все, что хочет. Спустя некоторое время после дела Боске она ему заявила, что королеве нужны сто двадцать тысяч ливров для одной нуждающейся семьи, что она находится в стесненных обстоятельствах. Так наш глупец, хотя и сам испытывал затруднения с наличностью, предоставил ей эти сто двадцать тысяч ливров, даже не моргнув глазом.
– Это те сто двадцать тысяч, которые положили начало процветанию семьи де Ла Мотт, на-1 сколько я понимаю.
– Точно так. Наша графиня могла бы этим удовольствоваться, но, как известно, аппетит приходит во время еды. Кроме того, в тени скрывается участник действа, дергающий за, веревочки, привязанные к ногам и рукам этой куклы. Этот персонаж очень хорошо понял, какую выгоду он может извлечь из страсти, которую питает Мария-Антуанетта к драгоценностям, а также из той любви, которую питает кардинал к своей повелительнице. Этот персонаж надеялся, что Жанна сумеет вернуть милость королевы кардиналу и что кардинал соблазнит ее.
– Соблазнить королеву. Вы думаете о том, что говорите?
– Этот вопрос вы должны были задать вашему другу Ферсену. Ведь злые языки утверждают, что именно он отец рожденного в марте молодого герцога Нормандского. Но королева питает к кардиналу непреодолимое отвращение.
Тогда было найдено другое средство, более тонкое. Жанне просто нужно было сообщить, что королева чувствует себя расстроенной тем, что король не может выкупить колье. Ведь шесть миллионов, выплаченных за покупку Сен-Клу, вызвали настоящее возмущение. Что королева сохранила бы вечную благодарность тому, кто это сможет сделать… Наш кардинал устремился к Бегмеру. Двадцать седьмого января он купил колье на имя королевы, выплатив в качестве первого платежа сто тысяч ливров и обязавшись выплачивать каждые полгода по тридцать тысяч ливров. Первого февраля кардинал стал обладателем колье. Он везет его в Версаль на площадь Дофин к мадам де Ла Мотт, вручает его так называемому слуге королевы, который был не кто иной, как переодетый тот же Рето.
– Но что же произошло с колье?
– Колье больше не существует. Шедевр Бегмера и Бассанжа на этот час представляет собой лишь кучу бриллиантов, которые счастливая Жанна сбывает здесь, во Франции, и в Англии.
Жиль вскочил с такой резкостью, что опрокинул кресло. Пот градом катился с его лба, ему казалось, что перед ним открывается бездна. Он смотрел на итальянца с ужасом и гневом.
– Что вы за человек? Вы все это знаете, вы знаете, что злоупотребляют именем королевы, что завлекают великого духовника Франции в грязную лужу, и ничего не делаете? Чего вы ждете? Надо идти к лейтенанту полиции, к кардиналу, даже к королеве.
– И быть отправленным в Бастилию? Ну, может быть, в Шарантон. Успокойтесь, друг мой, и знайте, что все, что я теперь могу сказать, ни к чему не приведет. Зло совершено. Колье продано и исчезло. Теперь слишком поздно. Ничего уже сделать нельзя. Вы думаете, что я ничего не говорил кардиналу, когда он сообщил мне об этой блестящей операции? Я клянусь, я хотел его предостеречь. Он только посмеялся над моими предостережениями, ослепленный своими мечтаниями о любви и портфеле первого министра.
– То, что кардинал сумасшедший, я не возражаю, но король далеко не такой. Завтра же он узнает правду.
Молодой человек схватил шляпу и бросился к выходу. Калиостро устремился за ним и железной рукой остановил его.
– Что вы собираетесь делать? Вы ведь любите короля? Тогда каким образом вы собираетесь сказать влюбленному в свою супругу королю, что его главный духовник, полагая, что он любовник его жены, позволил себе купить колье, когда-то заказанное Людовиком Пятнадцатым для своей куртизанки? Вы достаточно смелы, чтобы все это высказать ему в лицо? Или, может, вы осмелитесь ему сообщить, что его собственный брат самым презренным образом плетет заговор против него самого, против короны, чести и даже его собственной жизни?
Порыв Жиля угас, ноги его подогнулись. Он тяжело опустился на скамью, над которой висела черная мраморная плита с выгравированными на ней словами молитвы.
– Нет! Вы правы! Я этого сделать не смогу. Но надо же, чтобы он об этом узнал хоть когда-нибудь.
– Это вовсе не обязательно! Действия графини и ее соучастников были хорошо рассчитаны.
Она думает, что в момент первого платежа, при обнаружении обмана, кардиналу ничего не оста нется делать, как только тихо и молча выплатить всю стоимость колье, чтобы избежать позора и стыда. Конечно, ему будет весьма затруднительно это сделать. Он, вероятно, продаст свои земли, заложит аббатства. Несмотря на недавнее банкротство принца Гемене, семейство Роганов остается очень богатым. Они замнут дело.
146 
