141 
– Мы уже встречались, господин де Турнемин, – улыбаясь, произнес он, – но я не имел удовольствия, чтобы вас мне представили. Красивые женщины так ветрены. Вы, естественно, бретонец. Вы тот человек, которого индейцы прозвали Кречетом.
– Действительно, это так. Ваше преосвященство оказывает мне большую честь, так много зная обо мне.
– Вы Турнемин, а я Роган. Наши роды – одни из древнейших в Бретани.
– Но мой род не такой знатный! – возразил Жиль с любезнейшей улыбкой.
– Это не так важно. Наши предки часто сражались бок о бок. Кроме того, я недавно имел случай услышать о вас. Несколько месяцев назад один молодой швейцарец взял мой дом буквально приступом, разогнал всю прислугу и ворвался в мой кабинет. У вас хорошие друзья.
– Барон Ульрих-Август фон Винклерид зу Винклерид – это человек, который не признает полумер, ваше преосвященство. Ураган – вот его нормальное состояние. Конечно, он мне не говорил, что все произошло именно так… шумно. Я вас прошу простить его. Он находился во взвинченном состоянии.
– Конечно, вы же умирали! Это очень печальная история. Насколько я понимаю, этот молодой человек хотел найти то единственное существо, которое смогло бы благотворно воздействовать на вас. Когда кто-то ищет великого Калиостро, я тотчас начинаю его понимать. Впрочем, я вижу, что чудо действительно произошло. Вы в полном здравии и в отличной форме.
– Здоров отменно! Но могу ли я спросить у вашего преосвященства, сообщил ли вам Винклерид, каким образом… и благодаря кому я был так… поврежден?
Кардинал покачал головой, взгляд его помрачнел.
– Да, но я сказал ему, что с трудом в это верю. Произошла ошибка. Прелестная графиня…
– Это опасная женщина, монсеньер. Памятью всех древних Турнеминов, которые были верными слугами Роганов, я умоляю ваше преосвященство поостеречься.
– Странно. Вы сознаете, что вы говорите? Вы «мне слово в слово повторяете предупреждение Калиостро. Я допускаю, что у нее есть странности, противоречия, безумные идеи, но я уверен, что у нее доброе сердце. Она делала для меня чудеса, о которых невозможно забыть. Мои слова могут вам показаться странными. Скоро вы сможете их понять лучше, когда судьба вознесет меня на такую высоту, что уже ничего не станет важным для меня… Ну, если только не такая радость, как окружить себя такими людьми, как вы, господин де Турнемин, и доставить им такую радость, какую только я смогу.
Воспоминание о том, что он видел и слышал ночью в Роще Венеры, всплыло у него в памяти, а особенно слова королевы, полные гнева: «Какими неслыханными иллюзиями эта ужасная графиня де Ла Мотт может убаюкивать этого доверчивого человека?»
– Монсеньер! – начал он.
Но Роган уже уходил, протянув для поцелуя свой перстень.
– Мне всегда доставит удовольствие видеть вас, господин де Турнемин. Не забывайте меня!
Жиль всячески хотел задержать принца, чтобы продолжить разговор, но кто-то тронул его за рукав. Он увидел слугу, даже не заметив, как тот приблизился. Тот сделал ему знак, приглашая следовать за собой. А тем временем кардинал занял место в своей карете.
Следуя за слугой. Жиль поднялся на второй этаж, прошел через прихожую, лишенную окон, но обильно освещенную свечами. Ее стены были украшены большими черными мраморными плитами с выгравированными на них непонятными письменами и словами молитв, начинающимися со слов: «Отец Вселенной, Высший разум…»
Слуга открыл дверь, и посетитель оказался перед хозяином дома.
– Входите, шевалье! – сказал Калиостро. – Я вас ожидал, Комната, в которой они находились, была обставлена мебелью из темного дуба. Она была загромождена кучей странных предметов, начиная с реторт алхимиков до египетских статуэток, позеленевших от времени. По всей высоте стен громоздились книжные полки. Книги были повсюду, даже на полу. Заваленный бумагами и образцами минералов рабочий стол занимал малую часть этой комнаты. Стены, не занятые книжными полками, были обтянуты черным бархатом, скрывавшим, без сомнения, другие двери. Запах ладана и сгоревшей мирры разносился по всей комнате.
Он исходил из курильницы, поставленной на треножник.
Сам Калиостро производил не меньшее впечатление, чем вся обстановка, нарочито призванная поражать толпу. Его мощное тело было скрыто под широким черным плащом, ниспадавшим широкими складками, с изображениями вышитых серебром и красным шелком знаков Зодиака. Заплетенные в косички волосы были стянуты на Затылке в шиньон с вплетенными черными лентами. Пальцы рук были унизаны многочисленными бриллиантами и рубинами.
141 
