126 
– Ты не освободишься от Ричарда Рала, пока не уничтожишь его, – заключил Себастьян тихим голосом.
Взгляд Дженнсен остановился на нем.
– А почему я? Почему сражаются против него все, а уничто–жить должна именно я?
Но прежде чем девушка задала вопрос, перед нею уже был ужасный ответ.
– Да ладно, – сказал Себастьян, вновь наклоняясь к ней. – Я имел в виду, что ты не освободишься от лорда Рала до тех пор, пока он жив.
Он отвернулся и взялся за бурдюк с водой. Пока он пил, Дженнсен не сводила с него глаз, а потом решила сменить тему.
– Капитан Лернер сказал, будто лорд Рал женился.
– На Исповеднице, – заметил Себастьян. – Если Ричард Рал хотел найти подругу по злым делам, то он ее нашел.
– А что ты о ней знаешь?
– Немного. Лишь то, что слышал от императора. Могу рас–сказать, если хочешь.
Дженнсен кивнула и сняла с прутика очередной кусок сви–нины. Она ела, наблюдая, как пляшут в глазах спутника отсветы пламени, а Себастьян начал рассказ.
– Между Древним миром, на юге, и Новым, на севере, тыся–чи лет существовал барьер, покуда лорд Рал не разрушил его и не захватил наших людей. Судя по всему, незадолго до рожде–ния твоей матери Новый мир распался на три государства. На западе лежала Вестландия, на востоке – Д’Хара, а между ними Срединные Земли. После убийства отца и захвата власти Ричард Рал разрушил границы, разделяющие страны Нового мира. Сре–динные Земли – жуткое государство, в котором огромное влия–ние имеет магия. Там живут Исповедницы. Управляет страной Мать-Исповедница. Император Джегань рассказывал, что в юности она была столь прекрасна, сколь и беспощадна.
По спине Дженнсен пробежали мурашки.
– А ты знаешь, кто такие эти Исповедницы? – спросила она. – Что означает само слово?
Придерживая одной рукой бурдюк, Себастьян упер другую в колено.
– Не знаю ничего, за исключением того, что Исповедница обладает даром пугающей силы. Одно ее легкое прикосновение сжигает разум человека, и тот превращается в нерассуждающе-го раба.
Дженнсен слушала страшный рассказ, затаив дыхание.
– И люди всегда делают то, что она говорит? Просто пото–му, что она прикасается к ним?
Себастьян передал ей бурдюк:
– Исповедница касается их злой магией. Император Дже-гань рассказывал, что ее магия столь сильна, что прикажи она порабощенному человеку умереть на месте, он так и поступит.
– Он что… убьет себя прямо у нее на глазах?
– Нет. Просто упадет замертво, потому что она так сказала. Например, сердце остановится или что-нибудь еще в этом роде.
Дженнсен была настолько потрясена услышанным, что отло–жила бурдюк и поплотнее завернулась в попону. Все новости о лорде Рале нагоняли на нее тоску и страх. Хотя ни одна новость теперь не может быть ужасней давнего знания о том, что свод–ный брат, убив собственного отца, продолжил фамильное заня–тие – охоту на сестру.
Они доели, проверили лошадей, и девушка, не снимая пла–ща, свернулась калачиком в спальном мешке. Ей очень хотелось заснуть, чтобы обнаружить утром, что все происходящее было всего лишь дурным сном. Или вообще не просыпаться…
Поскольку сегодня рядом горел костер, Себастьян больше не согревал спутницу своей спиной, и Дженнсен обнаружила, что ей не хватает этого тепла. Себастьян сразу заснул, а девуш–ка глядела на огонь. Ее мучили тревожные мысли.
Она вспоминала погибшую мать. Мамы нет, и дома больше нет. Дом всегда был около мамы, куда бы ни заносила их судьба. Наверное, мама сейчас наблюдает за нею из мира мертвых вме–сте с другими добрыми духами. Наконец-то она обрела покой и счастье…
При мысли об Алтее Дженнсен почувствовала глухую боль. Ну почему на долю всех, кто оказался связан с девочкой, по–явившейся на свет двадцать лет назад, выпали одни страдания! Мать погибла из-за того, что родила ее, совершив тем самым пре–ступление. Латею убили безжалостные кводы неведомо за что. Алтею навеки изувечили за одну лишь попытку защитить ма–лышку. Фридрих стал почти пленником, и его жизнь лишена многих радостей…
Дженнсен вспомнила наслаждение от поцелуя Себастьяна. Алтея и Фридрих потеряли саму возможность наслаждаться друг другом. А будет ли еще такая возможность у нее, Дженнсен? Не запер ли ее лорд Рал в своего рода тюрьму, в лабиринт бесконеч–ного бегства?
Она размышляла о том, что сказал Себастьян: не будет у нее свободы, пока не исчезнет Ричард.
Дженнсен посмотрела на спящего Себастьяна, так неожи–данно ворвавшегося в ее жизнь. При первой встрече, да и потом тоже, ей и в голову не приходило, что все это может закончиться поцелуем.
126 
