Особенно,... 
21 
— Полагаю, именно этим вы занимались, когда я приехал. — Не считая нужным добавить: «И когда от вас так дурно пахло».
Она понимающе улыбнулась ему через плечо и первая вышла из дома.
Данфорд не мог понять, злило его это или забавляло. Без сомнения, Генри приготовила ему веселенькую прогулку. Или работу до седьмого пота. И все же он сможет перехитрить ее. Ему известно, что у нее на уме, а она все еще не догадывается об этом. А если и догадывается, то что из этого? В семь часов утра его мозг отказывался думать о таких сложных вещах.
Оставив позади конюшню, они подошли к строению, похожему на коровник. Его опыт сельской жизни сводился к отдыху в родовых поместьях аристократов, многие из которых находились вдали от фермерских хозяйств. Фермерством занимались крестьяне, аристократы же предпочитали держаться вдали от них, за исключением тех дней, когда подходил срок собирать арендную плату. Поэтому его замешательство было вполне объяснимо.
— Это коровник? — спросил он. Вопрос поразил ее.
— Конечно, а что же еще это может быть, по вашему мнению?
— Коровник.
— Зачем же вы спросили?
— Я просто удивился, почему вашего друга Поркуса держат на конюшне, а не здесь.
— Здесь очень тесно, — ответила она. — Загляните сами. Мы держим много коров.
Данфорд решил поверить ей на слово.
— В конюшне просторнее, — продолжала она. — У нас не очень много лошадей. Сами знаете, хорошие лошади дорого стоят. — Она радостно улыбнулась, надеясь втайне, что Данфорд рассчитывал получить в наследство табун арабских жеребцов. Он раздраженно взглянул на нее.
— Я знаю, сколько стоят лошади.
— Ну разумеется. У вашего экипажа была великолепная упряжка лошадей. Это ваши лошади?
Он сделал вид, будто не расслышал вопроса, и продолжал идти, пока не наступил на что-то мягкое.
— Дерьмо, — выругался он.
— Верно.
Метнув гневный взгляд, он с трудом сдержался, чтобы не кинуться на нее с кулаками. Она ответила ему улыбкой и отвела взгляд.
— Как раз здесь и будет хлев.
— Я так и подумал.
Она посмотрела на переставший быть элегантным ботинок и улыбнулась.
— Думаю, это корова.
— Спасибо, что сказали. Это, несомненно, имеет большое значение.
— Издержки сельской жизни, — пояснила она. — Странно, что здесь не убрано. Мы стараемся поддерживать чистоту.
Ему очень хотелось напомнить ей о том, как сама она выглядела и как от нее пахло два дня назад. Оставшись джентльменом и в этой ситуации, он удовлетворился тем, что переспросил с сомнением в голосе:
— Чистоту в свинарнике?
— На самом деле свиньи не так неряшливы, как кажется людям. Они, конечно, любят грязь и все такое, но не… — Она посмотрела на его ботинок. — Вы понимаете.
Он сдержанно улыбнулся:
— Слишком хорошо.
Она подбоченилась и посмотрела вокруг. Каменные стены уже начали возводить, но они были еще недостаточно высоки. Строительство тянулось долго, так как она настаивала, чтобы фундамент был исключительно прочным. Старый свинарник развалился как раз из-за непрочного фундамента.
— Интересно, где это рабочие? — пробормотала она.
— Спят, и правильно делают, — заметил он не без ехидства.
— Думаю, мы и сами можем начать, — неуверенно произнесла она.
Впервые за все утро он широко и радостно улыбнулся.
— Понятия не имею, что такое каменная кладка, поэтому предлагаю подождать.
Он уселся на недостроенную стену очень довольный собой. Генри наклонилась и подняла камень. Данфорд нахмурился, зная, что должен помочь ей, но совсем не хотел делать этого. Справится сама. Она была удивительно сильна. И почему его удивляло все, что было связано с ней? Она может поднять даже большой камень. Ведь это Генри. Наверное, она смогла бы поднять даже его. Он наблюдал, как она понесла камень и положила его на стену. Генри с трудом отдышалась и вытерла лоб. Затем злобно посмотрела в его сторону. Данфорд подарил ей одну из самых своих лучших улыбок.
— Сгибайте ноги в коленях, когда поднимаете камень — выкрикнул он. — Так будет лучше для вашей спины.
— Так будет лучше для вашей спины, — шепотом передразнила его Генри. — Ленивый, никчемный, тупица…
— Что вы сказали?
— Спасибо за совет. — Она постаралась, чтобы это прозвучало естественно.
Он снова улыбнулся, на этот раз в душе. Ему удалось ее разозлить!
Генри перетаскала не меньше двадцати камней, когда наконец появились рабочие.
21 
