Глава 29

Вскоре слухи о том, что Гай и Пенелопа о чем-то секретничали, уединившись в укромном месте, дошли до Грэма. Люди обычно сочувствуют влюбленным, но многие находят особое удовольствие в том, чтобы своими глазами увидеть, как страдает обманутый муж, которому наставили рога.

Грэм швырнул на пол книгу, которую читал, услышав в коридоре звонкий смех Пенелопы. Сегодня она снова поздно встала с постели.

То, что, по словам очевидцев, Гай сжимал в своих руках руку Пенелопы и, о чем-то споря с ней, дотрагивался до ее плеча, еще ничего не значило. Никому не возбранялось сжимать в своих руках руку собеседника и спорить с ним. Ревность была абсурдным чувством. Особенно глупо было ревновать жену, которой дана свобода. Ведь Грэм сам сказал Пенелопе, что она вольна поступать, как ей заблагорассудится.

Впрочем, он говорил ей это до того, как они стали делить супружеское ложе, до того, как Пенелопа стала его настоящей женой. До того, как он всей душой поверил ей.

Грэм был мрачнее тучи. Его душу терзали сомнения. Почему, черт возьми, Пенелопа встретилась с Гаем в таком уединенном месте? Куда она ездила каждый день, пренебрегая своими обязанностями хозяйки дома? Неужели Грэм ошибся и она действительно изменяла ему?

А может быть, во всем виноват именно он? Откинувшись на спинку кресла, Грэм мрачно смотрел на языки пламени в камине. Он разбудил в жене страсть, понимая, что до этого она ничего не знала об этой стороне жизни.

Грэм не верил, что его избранница любит его. Разве можно любить человека с таким обезображенным лицом? Грэм винил себя за то, что не предусмотрел подобного развития событий. Как он мог рассчитывать, что Пенелопа будет с нетерпением ждать каждого вечера, чтобы оказаться в объятиях уродливого калеки, облик которого привел бы в трепет даже бывалых вояк? Да он настоящий безумец!

Грэм сознавал, что необходимо что-то предпринять. Сегодня он слишком сердит на Пенелопу и не в состоянии начать трудный разговор. Нужно сделать это завтра – рассказать ей обо всем и заставить ее понять его. Лорд Тревельян хотел попытаться вернуть жену.

Вернувшись в этот день поздно, Пенелопа заметила, что из-под двери библиотеки пробивается свет. Остановившись в коридоре, она задумалась. То, что она узнала от Гая, не помогло ей лучше понять Грэма. Его поведение по-прежнему казалось ей непредсказуемым. Пенелопа боялась войти к нему, не зная, какой она встретит прием. Однако то обстоятельство, что муж, по-видимому, ждал ее возвращения хотя встал сегодня рано и целый день разъезжал по имению, наводя везде порядок, явно говорило о том, что она ему не безразлична. Возможно, Пенелопе следовало пройти мимо и, как всегда, закрыться в своей комнате, но она никогда не искала в жизни легких путей. Она решила пожелать мужу спокойной ночи.

С сильно бьющимся сердцем она на цыпочках приблизилась к массивной двери и бесшумно отворила ее. Пенелопа не хотела мешать мужу. Какое право она имела вмешиваться в его жизнь? С другой стороны, оставаться в стороне леди Тревельян тоже не могла.

Заглянув в библиотеку, Пенелопа увидела, что Грэм лежит на диване, подложив затянутую в перчатку руку под голову и ровно дыша. Он безмятежно спал. Улыбнувшись, Пенелопа тихо вошла в комнату.

Она впервые видела Грэма спящим – он выглядел моложе и очень походил на своего кузена. Это сходство так поразило Пенелопу, что она чуть не ахнула. Она видела его другую, не изуродованную часть лица. Длинные густые ресницы отбрасывали тень на его щеку, на подбородке пробивалась темная щетина. Александра, безусловно, от отца унаследовала черный цвет волос.

Пенелопе вдруг захотелось погладить мужа по голове, но она боялась, что он проснется. Ах, если бы она могла, опустившись на колени, разбудить его поцелуем и забыть обо всем в его объятиях! Больше всего на свете ей хотелось сейчас заняться с ним здесь, при свете горевшего в камине огня, любовью. Пенелопа жаждала видеть его глаза, угадывать его желания. Но может быть, он допускал эту близость не потому, что его влекло к ней, а из чувства долга? Или же просто хотел, чтобы Пенелопа родила ему сына?

  118