Последние отзывы

  50  

– Значит, ты подыскал мне подходящую работу, отец? Стать матерью неизвестному мальчику, а не женой любящему мужчине?! Как ты мог, отец?

– Как я мог?! Как мог?! – взорвался Эдвард.

За всю свою жизнь девушки никогда еще не слышали столь оглушительного крика. На этот раз чаша терпения Эдварда переполнилась. Она еще пытается возражать ему!

– Ты смеешь задавать мне подобные вопросы, после того как опозорила нас, связавшись с женатым мужчиной и забеременев?! Подумать только, если бы не выкидыш, в семье Хендерсон появился бы ублюдок! И ты еще что-то лепечешь?! Запомни, если немедленно и без колебаний не подчинишься мне, я либо запру тебя в монастырь, либо выгоню из дому без цента в кармане!

– Делай как знаешь! – к ужасу Оливии, взвизгнула сестра. Боже, во что превратилась их жизнь! – Никому не удастся выдать меня замуж за человека, едва знакомого, и к тому же нелюбимого, который не питает ко мне никаких чувств. Это все равно что продать меня как рабыню, как вещь, как бездушный предмет. У тебя нет прав избавляться от меня подобным образом, приказывать своему адвокату на мне жениться. Или ты ему заплатил? – продолжала бушевать Виктория, раненная в самое сердце. Кроме того, Чарлз Доусон ей даже не нравится!

– Я никому не плачу, Виктория. Просто он понял, что происходит, причем куда лучше, чем ты. Ты не в том положении, чтобы ждать сказочного принца, или оставаться здесь, в Кротоне. Никто из нас не посмеет показаться на люди, пока положение не изменится. Ты заварила всю эту кашу – тебе и расхлебывать.

– В таком случае отрежь мне волосы, отсеки голову, делай что хочешь. Только не смей продавать меня этому человеку в возмещение за нанесенный ущерб. На дворе тысяча девятьсот тринадцатый год, отец! Это не средневековье! Ты не можешь так поступить!

– Могу и поступлю, и на этом конец спорам, Виктория. Иначе я лишу тебя наследства и прокляну. Не позволю тебе опозорить себя и Оливию только из-за твоего своеволия и упрямства. Чарлз хороший человек, и тебе повезло. Откровенно говоря, не будь мальчика, он и не подумал бы жениться, так что моли Бога, чтобы он не передумал.

– Ты это серьезно?

Виктория уставилась на отца, не в силах поверить своим ушам. Оливия потрясенно откинулась на спинку кресла, готовая вот-вот потерять сознание.

– Ты в самом деле лишишь меня наследства, если я не выйду за него?

– Будь уверена, Виктория, так и сделаю. И ты подчинишься. Такова цена, которую ты заплатишь за свою глупость, и, согласись, цена справедливая. Ты будешь жить в красивом доме, окруженная комфортом. Твоего мужа ждет блестящая карьера, а ты когда-нибудь получишь половину моего состояния. Деньги дадут тебе больше свободы. Иначе, гарантирую, тебе предстоит скрести полы где-нибудь в меблированных комнатах. Ты пойдешь к алтарю ради всех нас – меня, себя и сестры. Подумай об Оливии! Ее больше не примут в обществе, посчитав, что она такая же, как ты. Виктория, ты обязана выйти за Доусона. Ни к чему торопиться со свадьбой. Можно подождать несколько месяцев, даже до весны, чтобы никто не подумал, будто ты вынуждена сделать это по… по вполне очевидным причинам. Но сразу же после Дня благодарения мы объявим о вашей помолвке.

Виктория, шатаясь, сползла с кресла и поплелась к окну.

– Ты поняла? – не обратив на это внимания, допытывался отец.

– Поняла, – выдавила девушка, не оборачиваясь. В эту минуту она ненавидела его с такой же силой, как Тоби, а теперь и Чарлза. Мужчины все одинаковы: работорговцы, пожиратели женской плоти.

Повернувшись, она с удивлением заметила, что Оливия плачет. Должно быть, из-за предстоящей разлуки. Правда, Нью-Йорк не так далеко, но они вряд ли будут часто видеться. К тому же отец попросту не разрешит Оливии навещать ее.

– Прости, что пришлось подвергнуть тебя таким испытаниям, – уже мягче заметил отец, гладя старшую дочь по плечу. Он искренне сожалел, что так расстроил ее. – Но я посчитал, что твои рассудительность и спокойствие помогут привести твою сестру в чувство. Должна же она понять, что судьба не предоставила ей выбора!

– Разумеется, отец, – кивнула Оливия. – Ты желаешь нам лишь добра.

Каким бы жестоким ни оказался удар, нанесенный Виктории, Оливия совершенно была раздавлена. Она влюблена в Чарлза, а Виктория считает его занудой, ничтожеством, которого обычно словом не удостаивала! Сам того не зная, отец ухитрился смертельно ранить обеих дочерей. О слепота богини правосудия!

  50