32 
Но Харту было все равно, что о нем подумают. Он решил, что сегодня будет танцевать с Элинор — и плевать ему на всех остальных! Элинор же порхала с легкостью бабочки, и на сердце у нее было легко и весело; ей хотелось броситься в объятия Харта — и смеяться, смеяться, смеяться…
— Помнишь, как мы вальсировали в тот первый вечер, когда познакомились? — спросила она. — О нас в те дни болтали повсюду — мол, лорд Харт очарован юной Элинор Рамзи. Как было восхитительно!
Герцог улыбнулся и возразил:
— Я был очарован гораздо раньше. Тебе было тогда девять, а мне — шестнадцать. Ты находилась у нас в Килморгане и пыталась сыграть какую-то мелодию на нашем рояле.
— А ты сел рядом, чтобы показать, как ее играть. — Элинор улыбнулась при этом воспоминании. Высокий и уже очень красивый молодой человек из Харроу, соблаговоливший заметить ребенка…
— Ты была ужасная проказница, Эл. И вы с Маком подбросили мне в карманы мышей.
Элинор громко рассмеялась.
— Да-да, было очень весело! Не припомню, чтобы когда-нибудь так быстро бегала, как тогда.
Герцог тоже засмеялся. Он тогда сам хотел проучить Мака за мышей, но их отец, узнав о проказе, решил избить Мака, а Харт, заступившийся за него, понес наказание вместо брата.
— Но все же мы замечательно вальсировали в тот вечер, когда нас официально познакомили, — с улыбкой заметила Элинор.
— У тебя тогда волосы были все в завитушках, — проговорил Харт. — Я увидел тебя, когда ты сидела среди матрон. Ты казалась такой чопорной и респектабельной… А я ужасно тебя хотел.
Харт чувствовал под рукой податливый изгиб ее талии и видел, как румянец окрасил ее лицо. Казалось, ничего с тех пор не изменилось… Ведь он по-прежнему ее хотел.
А Элинор вдруг улыбнулась. Улыбнулась так, как много лет назад — безбоязненно и вызывающе.
— Но ты тогда не сделал ничего предосудительного. Признаюсь, я была разочарована.
— Потому что предосудительными делами я занимаюсь вдали от посторонних глаз. Как, например, тогда на террасе, а также в сарае для лодок и в летнем домике.
Щеки Элинор еще гуще покраснели и приобрели восхитительный розовый цвет.
— Слава Богу, что здесь полно гостей, — прошептала она.
Харт внезапно остановился, а другие пары, с трудом избегая столкновения с ним, проносились в танце дальше, не говоря ни слова. Всем было известно, что герцог Килморган отличался эксцентричностью, к тому же все остальные были здесь всего лишь гостями.
Тут герцог вдруг увел Элинор с середины зала.
— Эл, я принимаю твои слова как вызов, — заявил он. — Встречаемся на террасе через десять минут.
Элинор ничего не успела спросить, так как Харт тут же поклонился и отошел.
Через десять мучительно долгих минут герцог прошагал по дальнему коридору своего огромного дома, спугнув по пути слугу и горничную — те также воспользовались моментом уединения, — и вышел через боковую дверь на террасу.
Терраса была пустынной, и Харт, остановившись, осмотрелся. «Но где же она!» — подумал он.
— Я здесь, Харт, — донесся из тени шепот, и из-за колонны вышла Элинор. — Если ты хотел тайно встретиться, то почему не выбрал гостиную? Здесь чертовски холодно.
От нахлынувшего на него чувства облегчения герцог едва не задохнулся. Он привлек Элинор к себе, страстно поцеловал, затем потащил за собой вниз по ступенькам и вышел в сад. Обогнув угол дома, они вошли в калитку, за которой начинались ступеньки; спустившись по ним, вошли в длинный выкрашенный белой краской холл. Слуг здесь не было; все находились наверху и обслуживали бал на триста персон.
Харт затащил Элинор в ближайшую дверь, и их тотчас обволокло теплым паром прачечной. Фонари здесь не горели, но было достаточно светло от света, проникавшего в окна от газовых фонарей снаружи.
Один из углов комнаты занимала огромная раковина с кранами для горячей воды, гладильные доски стояли у стен, утюги же лежали на полках, над ними. А в самой середине комнаты, на длинном столе, находились аккуратные стопки белоснежного постельного белья, готового к отправке в спальни наверху.
Харт закрыл дверь, запер ее на щеколду и провел ладонями по обнаженным плечам Элинор. Она зябко поежилась — было ясно, что совсем замерзла.
— О чем же, Харт, ты хотел поговорить со мной в столь уединенной обстановке? Судя по твоему настроению… Напрашивается вывод, что тебе не удалось привлечь на свою сторону мистера Нили.
32 
