Особенно,... 
110 
С громким криком Харт стремительно вошел в нее — и теперь они без движения лежали, глядя друг другу в лицо. Какое-то время оба молчали, потом Харт прошептал:
— Элинор, я так люблю тебя…
— А я люблю тебя. — Элинор провела рукой по его волосам. — Харт, у меня будет ребенок.
Он вздрогнул.
— Что?..
— Ребенок. Мальчик, я почти уверена. Твой сын.
— Ребенок?..
Она кивнула и тихо сказала:
— Надеюсь, ты не против.
— Против?! — выкрикнул Харт, и его золотистые глаза наполнились слезами. — Эл, с какой стати? Я ведь люблю тебя, люблю…
Сказав это, он радостно рассмеялся. Она крепко обняла его и тоже рассмеялась.
А потом они страстно любили друг друга.
Когда много часов спустя Элинор проснулась, Харт спал рядом с ней. Спал с блаженной улыбкой на губах, обнимая подушку.
Элинор осмотрелась. Ей нравилось все это — тишина комнаты, потрескивание огня в печи и их с мужем уютное гнездышко вдали от всего остального мира. Только Йен Маккензи знал, где они сейчас находились. Но Йен никому об этом не скажет.
«Как долго это продлится? — спрашивала себя Элинор. — И вспомнит ли Харт о своем ночном заявлении, когда вернется домой и когда все узнают, что он жив? Или политические амбиции снова его захватят?»
Нет, она этого не допустит. Амбиции — это, конечно, хорошо, но теперь у него будет собственная семья. И она, Элинор, постарается сделать так, чтобы он об этом никогда не забывал.
Теплое прикосновение к ее животу заставило Элинор вздрогнуть. Это ладонь Харта легла ей на живот. Оказалось, что он уже проснулся и наблюдал за ней какое-то время.
— О чем ты думаешь, Эл?
Она пожала плечами:
— Ну… даже не знаю…
— Не знаешь, плутовка? О чем ты думала?
— О том, чем мы занимались в комнате наверху у миссис Магуайр. Помнишь?
Харт расплылся в улыбке.
— Этого я никогда не забуду. Мне кажется, я все еще вижу тебя в зеркале. То было райское блаженство.
Элинор вспыхнула.
— А может, ты подобными вещами занимался и в доме в Хай-Холборне?
Его улыбка померкла.
— Нет, Эл.
— Тогда чем же?
Харт чуть приподнялся и, не глядя на нее, пробормотал:
— Эл, я не хочу говорить об этом доме и о том, чем там занимался. Тем более сейчас.
— Сейчас ничуть не хуже и не лучше любого другого времени.
— Тогда я был гораздо моложе. Первый раз, когда жил там, я еще не знал тебя, а второй — искал утешения после смерти жены и сына. Но я был тогда другой.
— Ты меня не понял, Харт. Меня не интересует, почему ты занимался этим с другими дамами. Я хочу знать, что ты при этом делал. Что за порочные наклонности тебе приписывают? Я хочу знать.
Тут он посмотрел на нее, и Элинор с удивлением увидела страх в его глазах.
— Эл, я не хочу говорить тебе об этом.
— Но это неотъемлемая часть твоей жизни. Ты необычный мужчина, а я не совсем обычная женщина. И я не хочу жить с тобой, зная, что ты подавляешь свои желания, укрощаешь себя из-за меня и отказываешь себе в чем-то. Поверь, Харт, я не боюсь.
— Я не хочу, чтобы ты боялась. В том-то все и дело.
— Тогда расскажи. Если не расскажешь, я буду рисовать в своем воображении всякие причуды, почерпнутые из сплетен, смешков и эротических книг.
— Элинор, я…
— Это имеет отношение к хлысту или наручникам? По поводу наручников особенно много шуток. Хотя не могу представить, зачем людям приковывать друг друга наручниками.
— Элинор, о чем ты?
— Я не права? — Как же весело снова его дразнить! — Тогда, может быть, тебе лучше рассказать мне — чтобы не переживала по поводу своей невинности?
— Элинор Рамзи, всякий, кто считает тебя невинной, полнейший идиот. — Харт обхватил пальцами ее запястье и добавил: — Это не имеет отношения к боли и оковам, но связано с доверием. С полным доверием. Абсолютным.
Она хотела высвободить руку, но не смогла.
— Я должна подчиниться твоей воле?
Его глаза потемнели.
— Ты должна довериться мне, моим рукам. Должна позволить мне прочитать твои желания, а я дам тебе возможность испытать то, что ты хочешь испытать. И не задавай вопросов. Поверить, что я знаю, что делать. А награда за доверие — высшее наслаждение.
— О!.. — Больше она ничего не смогла произнести.
— И это все, о чем я прошу. — Харт поцеловал ее руку. — Поверь, я не причиню тебе боли, моя единственная цель — доставить тебе удовольствие.
110 
