Особенно,... 
106 
Я, конечно, гордилась своими кружками, и первыми нашими покупателями были дети Бастидов. Они завизжали от восторга, увидев свои имена, словно они оказались там случайно; у меня были еще простые кружки, на которых можно было написать любое имя, которого не было на уже готовых, поэтому я была очень занята.
Ярмарку открыл граф — это само по себе придало особый колорит событию — мне не раз сказали, что он впервые за многие годы присутствует на ярмарке: «Со времени смерти графини не был ни разу». Кто-то сказал, что это показательно. Это означает, что жизнь в замке должна войти в нормальное русло.
Нуну подошла и настойчиво попросила написать на кружке ее имя. Я работала под голубым тентом, раскинувшимся над нашим прилавком; жаркое солнце, запах цветов, гомон голосов и смех вселяли в меня ощущение счастья.
Подошел граф и стал наблюдать, как я работаю.
Женевьева сказала:
— У нее здорово получается, правда, папа? И быстро. Вам тоже нужна кружка с вашим именем.
— Конечно нужна, — согласился он.
— Но здесь пет кружки с вашим именем. Вы не писали имя «Лотер», мисс?
— Нет, я не думала, что такая потребуется.
— Вот в этом вы ошиблись, мадемуазель Лоусон.
— Да, — радостно согласилась Женевьева, будто она, так же, как и ее отец, получила удовольствие от того, что я могу ошибиться. — В этом вы ошиблись.
— Этот промах легко исправить, если заказ серьезен, — возразила я.
— Очень серьезен.
Пока я выбирала, нерасписанную кружку, он наклонился над прилавком.
— Вы предпочитаете какой-то определенный цвет?
Пожалуйста, выберите для меня сами. Я уверен в вашем безукоризненном вкусе.
Я пристально посмотрела на него:
— Думаю, лиловый, лиловый с золотом.
— Королевские цвета? — спросил он.
— Весьма подходят вам, — ответила я ему в том же духе.
Пока я расписывала кружку для графа, вокруг собралась небольшая толпа. Наблюдавшие за моей работой перешептывались.
Я чувствовала себя так, словно голубой зонтик заслонил собой все неприятное. Да, определенно, я была счастлива в тот день.
Имя его я написала королевским лиловым цветом с золотыми вкраплениями,
Из толпы наблюдавших раздались возгласы восхищения и моя рука под его именем сама вывела золотые геральдические лилии.
— Вот, — сказала я. — Устраивает?
— Вы должны заплатить за нее, папа.
— Пусть мадемуазель Лоусон назовет цену,
— Немного дороже остальных, как вы думаете, мисс, это же особая кружка.
— Намного дороже, я считаю.
— Я в вашей власти.
Когда граф опустил плату в банку, подставленную Женевьевой, раздались удивительные возгласы: наше пожертвование на монастырь, очевидно, будет самым значительным.
Женевьева порозовела от удовольствия. Она была почти так же счастлива, как и я.
Когда граф отошел, я увидела около прилавка Жан-Пьера.
— Мне тоже кружку, — сказал он, — и тоже с геральдическими лилиями.
— Пожалуйста, распишите ему, мисс, — попросила сияющая Женевьева.
И я расписала.
Потом все стали просить расписать кружки геральдическими лилиями, приносили даже те, которые были уже проданы.
— За лилии дороже, — торжествующе вскричала Женевьева.
Я расписывала, Женевьева вся раскраснелась от удовольствия, а Жан-Пьер стоял рядом и улыбался.
Это был полный триумф. За свои кружки мы заработали гораздо больше, чем другие. Все только о них и говорили.
С наступлением сумерек заиграли музыканты, на лужайке начались танцы, некоторые танцевали в холле.
Женевьева сказала мне, что такой ярмарки еще никогда не было.
Граф исчез. В его обязанности входило только присутствие на ярмарке; Филипп и Клод тоже ушли; я поймала себя на том, что тоскливым взором искала графа, в надежде, что он вернется.
Около меня оказался Жан-Пьер:
— Ну, что вы думаете о наших скромных сельских развлечениях?
— Они очень похожи на те сельские развлечения, которые я знала всю свою жизнь.
— Я рад. Потанцуем?
— С удовольствием.
— Пойдемте на лужайку! Здесь слишком жарко Гораздо приятнее танцевать при свете звезд.
Он взял меня за руку и повел в медленном, навевающим мечты вальсе, который заиграли музыканты.
— Вам интересна здешняя жизнь, — сказал он, губы его были так близко от моего уха, что он, казалось, шептал — Но вы не можете остаться здесь навсегда. У вас свой дом...
106 
