Особенно,... 
110 
Рядом с собакой в стеклянном гробу лежало нечто, похожее на ключ, конец которого был украшен геральдическими лилиями.
За всем этим явно что-то скрывалось, потому что надпись, ящик, в котором находилась собака, и ключ, — если это было ключом, — не были частью более поздней росписи: эти изображения нанесены на оригинальный портрет женщины с собакой, рукою явно не слишком искушенной в живописи.
Как только граф вернется в замок, я непременно должна показать ему это.
Чем больше я думала о дополнительном фрагменте стенной росписи, тем более значительным он мне представлялся. Я старалась сосредоточиться в основном на этом — прочие мысли навевали тоску. Женевьева избегала меня. Каждый день она выезжала верхом одна, и никто ей не препятствовал. Нуну заперлась у себя в комнате, перечитывая, как мне показалось, ранние дневники в тщетной попытке вернуть к жизни те мирные дни, когда у нее была более приятная воспитанница.
Я беспокоилась за Женевьеву, вполне допуская мысль, что Клод права и в нынешней ситуации есть и моя вина.
Я вспомнила нашу первую с ней встречу, вспомнила, как она заперла меня в каменном мешке, как еще до этого она пообещала познакомить меня со своей матерью, и повела меня к ее могиле, а там объявила, что мать была убита... ее собственным отцом.
Наверное, именно эти воспоминания привели меня на кладбище де ла Таллей.
Я пошла к могиле Франсуазы, еще раз прочла ее имя на странице раскрытой мраморной книги, а потом стала искать могилу дамы с портрета. Она должна была находиться там.
Ее имени я не знала, знала лишь то, что она была графиней де ла Талль, но так как в юности она была любовницей Людовика XV, я догадалась, что дата ее смерти должна приходиться примерно на вторую половину восемнадцатого столетия. Вскоре я обнаружила могилу некоей Марии-Луизы де ла Талль, скончавшейся в 1761 году. Несомненно, это и была дама с портрета, и когда я подходила к украшенному скульптурами склепу, моя нога наткнулась на что-то. Я посмотрела вниз и не поверила собственным глазам: внизу я увидела крест, похожий на тот, что ранее обнаружила в крепостном рву. Я наклонилась и увидела обозначенную на кресте дату. И буквы. Я встала на колени и прочла: «Фидель, 1790».
То же имя! Только дата другая. Собаку похоронили во рву в 1747 году. У этой собаки было то же имя, но другая дата смерти. Этот Фидель умер, когда мятежники штурмовали замок, и молодой графине пришлось бежать, спасая не только свою жизнь, но и жизнь еще неродившегося младенца.
Несомненно, в этом была какая-то тайна! Я поняла это, стоя там. Тот, кто рисовал вокруг собаки ящик, похожий на гроб, и писал слова «Не забудь меня» на картине, пытался всем этим что-то сказать. Но что?
Итак, на кладбище я наткнулась на вторую могилу Фиделя, и дата смерти должна означать что-то важное. Я опять опустилась на колени и стала внимательно рассматривать крест. Под именем Фиделя и датой были начертаны еще какие-то слова.
«Не забудь»... разобрала я, и сердце мое заколотилось от волнения, поскольку надпись была такой же, как и на картине.
«Не забудь меня». Что это могло значить?
Только в одном я была уверена: я буду продолжать поиски, потому что я уже поняла, что это место не было могилой, в которой любящая хозяйка похоронила свою собаку. Могила собаки была одна — та, что во рву. Кто-то, живший в тысяча семьсот девяностом году — том роковом и знаменательном для всех французов году — пытался послать весточку в будущее.
Это была трудная загадка и я твердо решила ее разгадать.
Я поднялась на ноги и пошла с кладбища через рощицу к садам. Там был сарайчик, где хранился садовый инвентарь, я нашла в нем лопату и вернулась на кладбище.
Когда я опять проходила через рощицу, у меня возникло неприятное чувство, что за мной следят. Я остановилась. Вокруг царила тишина, только птица, пролетая над моей головой, задела ветви деревьев.
— Здесь кто-нибудь есть? — позвала я.
Ответа не последовало. Какая же я глупая. Просто нервы сдают. Копаюсь в прошлом, и от этого разыгрывается воображение. Сильно же я изменилась с тех пор, как приехала в замок. Когда-то я была здравомыслящей девушкой. А теперь способна на самый безумный поступок...
Что обо мне подумают, если увидят, что я собираюсь копаться на кладбище?
Тогда мне придется объясняться. Но мне этого вовсе не хотелось. Я собиралась представить результаты моего замечательного открытия графу. Дойдя до креста, я опасливо огляделась. Никого поблизости не было, но для того, кто мог красться за мной через рощу, не представило бы труда спрятаться в одном из склепов.
110 
