ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Счастье и тайна

На этом сайте есть эта же книга с другим названием, "Тайна поместья"! Не совсем любовный роман, как и все, в принципе,... >>>>>

Мечты о счастье

Накручено Но... читается легко и любовь-морковь >>>>>

Трудное примирение

Комментариев больше чем сам роман >>>>>

Музыкальный приворот. Часть 2

Ну, так себе! Много лишнего, очень много. Это сильно раздражает. Пишет автор не очень. Если убрать 70% лишнего... >>>>>




  90  

— Пойдемте домой, — просила она. — Пойдемте сейчас же домой!..

Я обернулась к ней.

— Вы видели его! — торжествующе воскликнула я. — Теперь вы расскажете им. Вы его видели!

— Нам надо идти в Ревелз, — повторяла она. — Идти скорее.

— Но… — и тут я поняла, что мы не сможем догнать его, потому что он двигался гораздо быстрее нас. Но это уже было не так важно. Я ликовала — теперь не только я видела его. Внезапное облегчение вслед за паникой — это было трудно перенести. Только теперь я поняла, какое потрясение пережила, как я была напугана.

Но бояться больше было нечего. Я была отмщена. Ведь его видела не только я!

Она тащила меня через развалины, и вот уже показался дом.

— Ох, Дамарис! — проговорила я. — Как я рада, что это случилось тогда, когда вы могли это… видеть.

Она повернула ко мне свое красивое бесстрастное лицо, и ее слова подействовали на меня, как ушат холодной воды.

— Что вы видели, Кэтрин?

— Дамарис… что вы хотите сказать?

— Вы были очень взволнованы. Вы что-то увидели, не так ли?

— Вы хотите сказать, что вы ничего не заметили?

— Но там ничего не было, Кэтрин! Ничего.

Я обернулась к ней. Задыхаясь от ярости и злости, я, кажется, схватила ее за руку и начала трясти.

— Вы врете! — закричала я. — Вы притворяетесь!

Она покачала головой, будто собираясь заплакать.

— Нет, Кэтрин, нет… Я была бы рада… Как бы я хотела увидеть… если это для вас имеет такое значение.

— Вы видели его, — сказала я. — Я знаю, что вы видели!

— Кэтрин, я ничего не видела. Там не было ничего.

Я холодно произнесла:

— Значит, вы тоже в этом участвуете, так ведь?

— О чем вы говорите, Кэтрин? — жалобно спросила она.

— Зачем вы повели меня к монастырю? Потому что вы знали, что он будет там. Чтобы потом сказать, что вы ничего не видели. И всем рассказать, что я сумасшедшая.

Я теряла контроль над собой, потому что была очень напугана. Я позволила ей увидеть, что я боюсь, когда думала, что бояться уже больше нечего. Это было моей ужасной ошибкой.

Она цеплялась за меня, но я отбросила се руку.

— Мне не нужна ваша помощь, — сказала я. — Я не приму от вас никакой помощи. Уходите. По крайней мере я теперь знаю, что вы — его сообщница.

С трудом я двинулась вперед. Быстро идти я не могла. Будто ребенок внутри противился этому.

Я вошла в дом. Он казался молчаливым и полным неприязни. Пройдя в свою комнату, я легла на кровать и лежала до наступления темноты. Мэри-Джейн пришла узнать, не прислать ли мне в комнату обед. Но я ответила, что не голодна, просто очень устала.

Отослав ее, я заперла двери.

Это был самый черный день в моей жизни.

Потом, приняв дозу снотворного, которое дал мне доктор, я тут же погрузилась в благодатный сон.

Глава VI

У женщины, ждущей ребенка, появляется особое свойство — ей присущ сильнейший инстинкт: она готова защищать свое дитя со всей энергией, и, кажется, чем сильнее ее желание защитить его, тем больше у нее появляется сил.

На следующее утро я проснулась, полная сил после непрерывного сна — благодаря снотворному, которое дал мне доктор. И тут же разом вспомнила все события предыдущего дня. Мне казалось, я стою у входа в длинный темный туннель; я понимаю, что внутри него меня ждет гибель, но порывы сильного злого ветра могут подхватить и затянуть меня туда.

Ребенок время от времени напоминал мне о своем существовании. Он был частью меня: если я куда-то шла, он должен был быть со мной там же. Если бы что-нибудь случилось со мной — это сразу же отразилось бы на ребенке. Я собиралась объявить войну тому, что угрожало мне гибелью — не только из-за себя, но ради того, кто был мне дороже Всех на свете.

Когда Мери-Джейн вошла ко мне с завтраком, она не заметила во мне никаких перемен, и это было моей первой победой. Меня охватывал ужас при мысли о том, что не сумею скрыть тот убийственный страх, который я испытывала со вчерашнего дня.

— Утро великолепное, мадам! — сказала она.

— Правда, Мери-Джейн?

— Еще немного ветрено, но, по крайней мере, солнышко светит.

— Я рада.

Я прикрыла глаза, и она вышла. Я не могла есть, но заставила себя хоть немного перекусить. Слабый солнечный лучик добрался до кровати, и это подбодрило меня. Мне показалось это символичным. Солнце будет светить всегда, думала я, а тучки — то они есть, то их нет. Всегда можно найти выход, мешает только неизвестность.

  90