Особенно,... 
12 
Он вынул ребенка из раковины, добродушно улыбаясь ему, но улыбка тут же слетела с его лица: сын опорожнил свой мочевой пузырь.
Все было бы в порядке, случись это пятью секундами раньше. Но, разговаривая с ребенком, Дэвид наклонился так, что его лицо почти касалось личика Уилли. Поэтому все попало прямо на грудь любвеобильному папаше. Несмотря на все свои переживания, Джейн чуть не расхохоталась. Во взгляде Кроуза можно было прочесть крайнее недоумение, а потом и откровенное недовольство.
— Вы же сами говорили, что у вашего сына железное здоровье, — еле выговорила она, давясь от смеха. — По-моему, он без труда мог достать на полметра выше, если бы возникла необходимость.
— Мисс Сандер… — Дэвид положил сына на пушистое полотенце в руках Джейн и кинул на нее убийственный взгляд. — Мисс Сандер, вы знали, что такое возможно?
— Когда имеешь дело с младенцами, надо ко всему быть готовым… Вам еще повезло.
— Откуда такая уверенность?
Наступило молчание, улыбка сползла с лица Джейн. Разве может она ответить на этот вопрос?
Отойдя в сторону, Дэвид Кроуз смотрел на то, как она механическими движениями вытирает его сына. Потом, вынув из раковины губку, попробовал оттереть рубашку. Бесполезно, ее надо было менять.
Молчание продолжалось.
— С кем то такое уже случалось? — снова спросил он, видя, что Джейн не отвечает.
— С… с одним ребенком… которого я когда-то знала.
— С вашим ребенком? — Он смотрел на нее с сочувственным интересом.
— Вас это не касается.
Однако ответ был ясен: Джейн словно окаменела, ее лицо болезненно исказилось.
— Вы не хотите рассказать мне, что с ним произошло?
— Нет.
— Понимаю…
Тоска в глазах выдала ее. Дэвид Кроуз был проницательным человеком.
— Может быть, я запеленаю Уилли?
Его голос звучал почти ласково, и это не могло не поразить Джейн.
— Не думаю, что вы справитесь.
— Я тоже не думаю, — признался он. — Но попытаюсь. И у меня такое впечатление, что кошмарная ситуация, в которой я оказался, каким-то образом задевает и вас. Я прав?
— Не желаю об этом говорить.
— Хорошо, — согласно кивнул он. — Вы знакомы со мной менее одного дня. Вряд ли этого достаточно для того, чтобы делиться со мной личным горем. Но у вас есть передо мной преимущество, мисс Сандер. Все обстоятельства моей жизни знакомы вам, как собственная квартира, что ставит меня в невыгодное положение.
— Что ж, это меня радует, — отозвалась Джейн.
— Радует? То, что я нахожусь в невыгодном положении?
— Вы не находитесь в невыгодном положении. — Она прижимала к себе теплое, приятно пахнущее тельце сына Дэвида. — Вы просто находитесь в менее выгодном положении, чем обычно. Вероятно, в первый раз в жизни.
— А вы не слишком хорошего мнения обо мне, мисс Сандер, не так ли?
— Возможно, виноват ваш пол, — ответила Джейн. — У меня нет времени и желания общаться с мужчинами.
— Похоже на вызов.
— Я имела в виду совсем не это. Со мной вы обречены на неудачу. — Она присела на стул и начала припудривать и пеленать Уилли. — Вместо всех этих разговоров насчет вызовов, вы бы лучше согрели еще одну бутылочку молока для вашего сына. Тогда от вас будет хоть какая-то польза.
Брови Дэвида полезли на лоб. Стало ясно, что он совершенно не привык к тому, чтобы какая-либо представительница прекрасной половины человечества разговаривала с ним столь неуважительно.
— Простите, что вы сказали?
— Наверное, мне следовало добавить «пожалуйста»? — Джейн заставила себя мило улыбнуться. — Все ваши женщины ведут себя так? Или они безропотно делают для вас все что угодно, мистер Кроуз, ничего не требуя взамен? Привилегия миллионеров?
— Создается впечатление, что вам нужна ссора.
— Нет. — Джейн подняла Уилли и прижала его к груди. — Все, что мне нужно, так это бутылочка молока для вашего сына. Вы собираетесь принести мне ее или будем ждать, пока Уилли снова начнет кричать? Что вы выбираете?
Дэвид пристально посмотрел на нее. Его черные глаза встретились с зелеными глазами Джейн. И она выдержала его взгляд.
— Знаете, мне начинает казаться, что сорока дней и сорока ночей будет многовато, — наконец сказал он.
— Не многовато, а много, — резко ответила она. — Слишком много!
— Если только ничего не изменится, — загадочно улыбнулся Дэвид.
— А что может измениться?
12 
