Особенно,... 
44 
Она осмотрела плоды своих трудов и улыбнулась.
Стол накрыт белой льняной скатертью. Изящные белые свечи отбрасывают романтические тени. В центре стоит ваза желтых роз, наполняя воздух приятным ароматом. Филе-миньон шипит на плите, домашний хлеб и яблочный пирог остывают на блюдах. Тоби уже в сотый раз за этот вечер смотрела на часы. Уже 19.00. Где же он? Ему пора уже быть дома.
Она надела белое газовое платье и потратила вечер на прическу. Ногти покрашены лаком, тщательно нанесен макияж. Одним словом, Белоснежка, ожидающая принца.
Она никогда раньше не соблазняла намеренно. Но ведь никто прежде и не вызывал у нее таких чувств, как Клей Бартон.
Наконец она услышала тяжелые удары о ступеньки. Ее бросило в дрожь. Что делать? Встать в вызывающей позе? Встретить его у дверей? Спрятаться в ванной?
Последовал еще удар. Она нахмурилась, но потом сообразила, что он, вероятно, тащит по лестнице свой рециклер.
Наконец она услышала, как в замке повернулся ключ.
Клей перевалил рециклер через порог и в изумлении остановился. Он был удивлен и отнюдь не счастлив ее видеть.
— Что вы тут делаете? — рявкнул он.
Холодный, отстраненный тон резанул Тоби, которая никак не ожидала такой реакции. Она пришла извиниться за свое поведение в тот день, когда Энн и Холт забрали Молли домой, и собиралась порадовать его рассказом о внезапном наследстве. Сказать ему, что будет любить его вопреки его необычному образу жизни, что ее не беспокоит, какие секреты он скрывает, и она будет с ним, что бы ни случилось.
И вот, вместо того, чтобы обрадоваться, он, похоже, разозлился.
Тоби поднялась из-за стола и направилась к нему.
— Я хотела… устроить праздничный вечер по случаю твоего возвращения домой, — промямлила она в замешательстве от угрюмого выражения его лица.
Куда девался веселый, приветливый Клей, которого она полюбила? Кто этот хмурый человек, который только что вошел в комнату?
— Зачем?
— Кое-что произошло, и у меня была куча времени, чтобы подумать.
Тоби остановилась в проходе из кухни в гостиную.
Клей оглядел ее наряд и направился к ней. Тоби попятилась, увидев его дикий взгляд.
— Лучше избавь нас обоих от лишней головной боли! — грубо проговорил Клей.
— Что случилось, Клей? Ты сам на себя не похож! — воскликнула Тоби.
— С чего ты взяла? Ты ведь не знаешь меня.
На глаза у Тоби навернулись слезы. Все вышло совсем не так, как она ожидала. Она задумала милый ужин, празднование того, что он запатентовал свое изобретение, а затем долгое романтическое обольщение.
— Я… я приготовила ужин.
Губы у Тоби дрожали, она боролась с собой, чтобы не расплакаться.
— Выключи плиту. Я не голоден.
Тоби поднесла руку ко рту. В чем она ошиблась? Почему он вдруг так сильно изменился? Тоби огляделась, подошла к плите и выключила ее.
Она услышала его шаги по линолеуму и, обернувшись, увидела, что он стоит, скрестив руки на груди, и пристально смотрит на нее. Тоби почувствовала себя букашкой под микроскопом.
— Что-то не так? Я хотела помочь…
— Ты ничем не можешь помочь.
Она могла бы утешить его, обнять и ослабить боль, какая бы трагедия на него ни навалилась. А трагедия случилась, это было написано у него на лице.
— Скажи мне, в чем дело? — настаивала она.
— Я не хочу говорить.
— Что-нибудь с Молли? — внезапно испугалась Тоби.
— Насколько я знаю, с ней все в порядке.
Значит, проблема не в племяннице. Тоби задумалась. Он должен был вернуться ликующим по случаю своего успеха с рециклером, а не хмурым и надутым. Ее осенило: как часто она видела такое же изменение настроения у своего отца! Уже ребенком она научилась не попадаться ему на глаза, пока тучи не рассеются. Вероятно, что-то не получилось в патентном бюро. Другого объяснения нет.
Значит, она может подойти к нему без страха. Теперь ей ясно, почему он зол.
— Поговори со мной, Клей. Перестань прятаться.
Она подошла и обняла его. Взгляд его потеплел, но он не ответил на объятие.
— Четыре года жизни, и все псу под хвост, — буркнул он.
— Что случилось?
Клей хохотнул.
— Перед вами Клей Бартон, великий изобретатель, собравшийся спасти мир и решить проблему отходов своим рециклером.
— Перестань плакаться.
— Вам легко говорить, доктор. Когда вы пошли в медицинский институт, вы были уверены в постоянной работе и своей роли в обществе. А я просто фантазирующий дурень.
44 
