Особенно,... 
52 
– Бедное дитя, – севшим голосом проговорил Джеймс и поцеловал ее в страдальчески скривившийся рот. – Что произошло потом?
– А дальше, – уныло продолжала она, – ты должен принять во внимание некоторые особые обстоятельства. Во многих отношениях я была моложе своего возраста. Поскольку брак исключался, оставались три возможности: аборт, отдать ребенка на усыновление и судьба матери-одиночки. Первые два варианта были немыслимы. Поэтому мои мать и отец, который горько винил во всем себя, потому, что именно он свел меня с Сайманом, составили план.
И она, запинаясь, стала рассказывать, в чем он заключался.
В школе было сказано, что у Элери воспалились гланды. Под тем предлогом, что Клаудия может заразиться, Элери отправили в Уэльс к бабушке, которая на лето сняла уединенный коттедж на полуострове Гоуэр и там постепенно вывела свою внучку из шока. Тем временем Кэтрин, во всеуслышание жаловавшаяся, что толстеет, объявила всем, что беременна.
Затем в один жаркий августовский полдень Марио спешно привез Кэтрин в Гоуэр, и прибыл как раз вовремя, чтобы встретить Нико Конти, который появился на свет, на месяц раньше положенного срока. Через несколько дней Элери заявила, что чувствует себя нормально, оторвалась от своего любимого дитяти и настояла на возвращении в Пеннингтон, тогда как Кэтрин, которая, по всеобщему убеждению, неожиданно родила, находясь на отдыхе, осталась со своей матерью и Нико.
– И когда начался осенний семестр, я опять пошла в школу, – продолжила Элери. – Но благодаря родителям не была разлучена со своим ребенком. Я в большом долгу перед ними.
– Все это черт знает какой опыт для школьницы, – с чувством проговорил Джеймс. – Неудивительно, что ты держишь мужчин на расстоянии.
– За исключением тебя.
– За исключением меня, – согласился он и вдруг нахмурился. – Почему ты так смотришь?
Элери отвернулась.
– Скажи мне честно… Это что-нибудь меняет, Джеймс?
Он не стал делать вид, что не понимает.
– Мои чувства к тебе? Не пори чепухи, женщина. Я люблю тебя. Ничто не может изменить этот факт. Но я согласен с твоими родителями. Пришло время сказать Нико. Ему сейчас столько же, сколько было тебе, когда он родился, то есть он как раз в том возрасте, чтобы понять, через что тебе пришлось пройти. Если твои родители считают, что ты должна все ему рассказать, не откладывай, Элери. Я бы охотно предложил тебе свою поддержку, но, думаю, это, ни к чему. Это касается только Нико и его матери.
– Пожалуй, ты прав. Я заберу его домой из больницы и признаюсь ему во всем.
– Умница. Тогда завтра вечером зайдешь ко мне и расскажешь, как все прошло.
Элери испуганно прижала ладонь ко рту. Джеймс нахмурился.
– В чем дело?
– Совсем забыла. Я должна была пригласить тебя к нам. Завтра у меня день рождения.
– Я знаю, – самодовольно сообщил Джеймс. – Вообще-то я заказал столик в ресторане, но с большим удовольствием отметил бы его с твоей семьей. Ленч или обед?
– Пока не знаю. Позвоню тебе из дома. – Она посмотрела на него с трепетной улыбкой на губах, как вдруг раздался звонок в дверь. – Надеюсь, вся эта мелодрама не испортила тебе аппетит – это Луиджи с нашим ужином.
Когда на следующий день в полдень Джеймс появился у Конти, его встретил Нико, которого украшал живописный синяк, мало соответствовавший крахмальной белой рубашке и черным джинсам.
– Привет, Джеймс. Цветочки мне?
– Не пугайся. Ну, как ты? Искры из глаз больше не сыплются?
– У меня нет, а вот у Элери – возможно. – Нико проводил его в гостиную. – Вот он, именинница.
Элери улыбнулась Джеймсу с таким сияющим видом, что он положил охапку красных роз на стол и заключил ее в объятья, не обращая внимания на залихватский свист Нико.
– С днем рождения, дорогая.
– Тридцать роз, Эл, – сообщил потрясенный Нико.
Элери рассмеялась, скорчив гримасу.
– Спасибо, Джеймс, за прекрасные розы, несмотря на роковое число.
– Тогда, может, тебе больше понравится вот это, – сказал Джеймс, вручая ей изящно упакованную коробочку.
Бросив на него осторожный взгляд, она при активном участии Нико развернула подарок и извлекла пару висячих рубиновых сережек.
– О, Джеймс, они такие изысканные! – Восторженная, сияющая улыбка осветила ее лицо. – Надо купить красное платье. – Она ринулась в холл к высокому зеркалу в золоченой раме, вдела серьги в уши и, кинувшись Джеймсу на шею, поцеловала его. – Ты меня балуешь.
52 
