1021 
— Я полагал, что в состоянии это выдержать, но это не так, — устало проговорил он. — Столько смертей. Я помню…
Он внезапно осёкся, уставившись на что-то позади Джинни. Она оглянулась и увидела Блейз, неуверенно шагающую на своих каблучках по тропинке. Рыжие волосы выбились из-под чёрной меховой шапочки и празднично развевались на ветру. Рассмотрев, кто стоит впереди, Блейз замерла и в ужасе воззрилась на Симуса.
Тот резко выдернул свои ладони из ладоней Джинни, отвернулся и зашагал к воротам. Створки за ним с лязгом захлопнулись.
Блейз метнулась к Джинни. Холодный ветер разрумянил щеки, но это не могло скрыть бледности её лица:
— С тобой всё в порядке? Он не…
— Нет, Блейз, нет, — очень спокойно проговорила Джинни. — Мы с Симусом друзья. И он не имеет ничего общего с…
— …с тем маньяком-убийцей, — закончила за нее Блейз, вздрагивая и засовывая руки поглубже в карманы, отороченные мехом. — Знаю. Но это сильнее меня. Когда я смотрю на него, на его руках я вижу кровь Пенси.
— Блейз…
— Он и меня хотел убить!
— Это был не он, — как можно твёрже возразила Джинни, явственно ощущая, что ей и самой не хватает этой самой твердости. — Симус и Том — два совершенно разных человека.
— Надеюсь, что ты права, — вздохнула Блейз. Она наклонила голову набок, и длинные шелковистые пряди её тёмно-рыжих волос смешались с серебристым мехом воротника. — Симус помнит что-нибудь?
— Он утверждает, что нет, — негромко ответила Джинни. — Однако иногда просыпается с криками.
— А что он кричит?
— В основном — «нет, нет, не надо!». Иногда выкрикивает чьи-то имена, просит, чтобы они уходили, чтобы бежали прочь. Иногда зовёт меня: «Вирджиния, Вирджиния!», — хотя раньше он никогда не называл меня так… — голос Джинни был полон печали.
— Боже, какой ужас, — потрясённо выговорила Блейз.
— Да, я знаю.
Джинни обхватила себя руками и опять задрожала.
Блейз прищурила глаза и искоса взглянула на неё:
— Можно спросить тебя кое о чём?
— Спрашивай.
— Почему ты здесь? Ты же терпеть не могла Пенси.
— Симус хотел пойти. Он считает, что он… в ответе.
— Что ж, формально…
— Он ни в чём не виноват! — оборвала Джинни резче, чем ей самой того хотелось.
Блейз отшатнулась, её зелёные глаза сверкнули:
— Мне следовало догадаться, что это обыкновенное самоистязание в гриффиндорском стиле, — саркастически заметила она. — В таком случае — не нужны нам ваши подачки! От Гермионы в особенности — Пенси её ненавидела. Ей вообще никто из вас не нравился, за исключением Рона. Это я была её подругой.
— Ты тоже её не любила, — заметила Джинни, не глядя на нее.
— А это-то тут причём? — искренне удивилась Блейз и рассмеялась. У неё оказался неожиданно милый смех, показавшийся Джинни неуместным здесь — звон колокольчиков на кладбище выглядел… неправильным.
Блейз повернулась и посмотрела в ту же сторону, что и Джинни: растянувшись в цепочку, похожие на чёрных муравьев, люди, пришедшие на похороны, спускались с холма, оставив позади себя свежую могилу.
— Я так понимаю, что всё закончено, — сказала слизеринка. — Кажется, это уже шестые похороны на этой неделе.
— И не последние, — отозвалась Джинни, откидывая волосы с лица. На фоне белого зимнего неба она разглядела рыжую голову Рона. Гермиона шла следом, сложив руки на груди.
— Как там Драко? — тихо поинтересовалась Блейз.
Джинни опустила глаза:
— Он не проснулся. Не приходит в себя. Мадам Помфри говорит, что в любой момент он может очнуться, но может и… уйти. Мы по очереди сидим возле него. Все, кроме Гарри.
— Гарри не дежурит возле него? — удивлённо переспросила Блейз.
— Нет, он… Я хочу сказать, что Гарри никто не подменяет — он постоянно там, с того самого момента, как Сириус и профессор Люпин привезли нас из замка… Мы все остались в школе — Дамблдор решил, что здесь о нём позаботятся лучше всего… я говорю о Драко, не о Гарри… Не то чтобы Гарри вообще не нужна помощь, но он… Он даже не разговаривает ни с кем, просто… просто сидит там.
Ветер взметнул снег, закрутил его маленькими вихрями. Джинни моргнула, сгоняя с ресниц мелкие нахальные снежинки.
1021 
