1026 
— Ну, я бы сказала, что дело как раз в этом, — рассудительно заметила Блейз.
Гермиона наконец опустила ногу и уставилась на Блейз.
— И ты говоришь это после всего, что случилось? Вспомни последний раз, когда она решила порезвиться с Хрономагией!
— Надо признать, получилось неудачно, — согласилась Блейз. — Однако я верю, что всё, что происходит, случается не зря, — при этих словах она коснулась заколки в своей причёске. — И разве до этого она не использовала Хрономагию, чтобы перебросить в наше время армию, которая разгромила Слизерина и спасла нас?
— Откуда ты это знаешь? — изумилась Гермиона.
— От Драко. Он много раз рассказывал мне об этом. Как Джинни прилетела на драконе ему на выручку. Я-то думала, что он всё это выдумал, чтобы подразнить меня, или хуже того — что это какие-то извращённые сексуальные фантазии. Иногда он вёл себя очень странно. Вот ты знала, что?..
— Нет, — торопливо перебила Гермиона, — и не хочу знать… А про армию и дракона — правда. Да, конечно, это был умный и отважный поступок, и если бы каждый мог… — её голос прервался, она больше не смогла вымолвить ни слова.
Блейз выжидательно смотрела на неё какое-то время, а потом заговорила сама:
— Драко говорил, что есть люди, которые будут сражаться за тебя, пока есть надежда. А есть и такие, которые сражаются и после того, как надежда умирает… Я знаю, он был уверен, что Джинни из последних.
Гермиона тяжело осела на ступеньки и разрыдалась.
Блейз была шокирована. Она быстро осмотрела себя, но в её обтягивающем наряде не было никаких, даже маленьких, карманов, не говоря уже о таком, где мог поместиться носовой платок. В конце концов она стянула с руки перчатку и нехотя протянула её Гермионе.
— И зачем она мне? — сквозь всхлипывания поинтересовалась Гермиона, шмыгая носом.
— Понятия не имею, — призналась Блейз. — Послушай, я вовсе не хотела тебя расстроить. Забудь всё, что я наговорила.
Гермиона выхватила перчатку и вытерла ей лицо, — правда, удержавшись от того, чтобы высморкаться. Замша полностью впитала слёзы. От Гермионы не ускользнуло, как Блейз старательно делает вид, что ей не жаль перчатки… ну и спасибо ей за это.
— Ты тут ни при чём, — гнусаво пояснила Гермиона. — Просто я поняла кое-что, вот и всё.
— И что же? — приподняла бровь Блейз.
— Что Драко не заслужил того, что я смирилась с его потерей, — глухо продолжила Гермиона. — Всё то время, когда я держала его, когда думала, что он умирает… когда он действительно умирал, — я твердила ему: «Держись, борись, не сдавайся». А потом он закрыл глаза и перестал… перестал дышать… — она прочистила нос. — Прости, пожалуйста. Я куплю тебе другую пару.
— Вряд ли тебе это будет по карману, — заметила слизеринка.
Гермиона пропустила её слова мимо ушей — она торопилась выговориться, давясь одновременно и словами, и слезами.
— А потом появился Гарри. И Сириус с Ремусом. И Ремус оживил его, сделал так, чтобы он мог дышать снова… Но мне кажется, что уже тогда я поняла, что он умер, что я потеряла его всё равно… Но он не… то есть, может быть, ещё есть надежда… Я просто боюсь. Я так боюсь надеяться — а вдруг ничего не получится? Я не могу позволить себе поверить, а потом потерять его ещё раз. Я просто не выдержу.
Блейз прищурилась:
— Не думала, что ты так любишь его.
Гермиона вспыхнула:
— Я…
— Что это вы тут делаете?
Обе девушки подскочили от неожиданности и посмотрели вверх. На площадке стояла Джинни. Она спустилась на пару ступенек, и что-то сверкнуло в её руке. Гермиона ахнула:
— Хроноворот! Дамблдор отдал его тебе?
На какую-то долю секунды Джинни замешкалась с ответом.
— Да. И я знаю всё, что ты собираешься сказать…
— Нет, — прервала Гермиона, поднимаясь, — ты не знаешь. Джинни, послушай…
— Стоп! — Джинни вскинула руку, словно отгораживаясь от всех её доводов. — Я не слушаю тебя, Гермиона, я просто не могу. Я знаю, что ты права, и если я стану тебя слушать, ты сможешь меня переубедить — просто потому, что… что ты права… Всегда. — Джинни, продолжая говорить, накинула цепочку Хроноворота на шею — маленькие песочные часы скользнули в вырез её платья. — А я всегда ошибаюсь, я знаю. И всегда это знала. Наверное, поэтому Том выбрал меня — потому что он тоже знал.
1026 
