98 
Она позвонила Фенли, и камердинер герцога тут же явился.
– Фенли, это Терренс и его сестра Элис. Дети, это мистер Фенли. Он отведет вас туда, где вам приготовили теплые и чистые кровати, и проследит за тем, чтобы заварили эту траву. Элис должна все время пить этот отвар. Я оденусь и сделаю ей компресс на грудь. Терренс, ты должен проследить за тем, чтобы Элис выполняла все мои предписания.
– Я все сделаю, миледи, – очень серьезно ответил мальчик. Саманта улыбнулась ему и сказала:
– Фенли, эти дети не только испуганы, но еще и очень грязны. Я всегда строго придерживаюсь правил гигиены. Пожалуйста, вымойте их.
Дети удивленно посмотрели на нее.
– Я не буду мыться, – решительно заявил Терренс.
– Если ты хочешь остаться здесь, то должен помыться, – ответил ему Йель.
– Значит, у меня нет выбора, – печально сказал мальчик. – Я не могу жить без сестры, – пояснил он. У него был такой несчастный вид, что Саманта не смогла удержаться от смеха.
– Иди за Фенли, – сказала она мальчику.
– Я понесу малышку, – вызвался Йель и взял на руки Элис.
Саманта смотрела им вслед. Она знала, что Терренс и его сестра безоговорочно доверяют Йелю и он ни в коем случае не должен их подвести. Саманта знала также, что Йель скорее покинет дом брата, чем выбросит этих детей на улицу.
Ее свадебное платье по-прежнему висело на вешалке. Она сняла его и начала одеваться.
Она как раз расчесывала волосы, когда Йель резко открыл дверь, ведущую из гостиной в ее комнату. Прислонившись к дверному косяку, он скрестил руки на груди.
– Ты тоже, как и мой брат, считаешь меня ненормальным, потому что я привел сюда этих детей?
Саманта так и застыла с поднятой рукой, в которой держала расческу. Опустив руку, она спросила его:
– Какая разница, что я об этом думаю?
Он недовольно фыркнул.
– Большая.
– Девочка действительно больна, – признала Саманта. – Ей нельзя оставаться на улице. Однако мы в доме Вейланда, и он тоже заботится о своих детях. Он не знает, чем больна Элис. А вдруг у нее заразная болезнь, которая может быстро распространиться по всему дому? На моих руках умер ребенок Райманов. Я думала, что у него обычная простуда. Однако он сгорел от этой болезни быстрее, чем родился на свет. Ты мог подвергнуть опасности своих племянников. Более того, ты взял да и признался Вейланду в том, что мальчик – карманный воришка. И ты хочешь, чтобы он после этого доброжелательно относился к этому ребенку? – спросила Саманта и, глубоко вздохнув для храбрости, сказала: – Однако я подозреваю, что ты нарочно сделал это.
– Я даже не думал об этом, – сказал Йель, гневно сверкнув глазами, и отошел от двери. – Мне следовало догадаться раньше. Ты такая же, как мои родственники. Они всегда усматривали в моих поступках злой умысел, – сказал он и вышел из комнаты.
Саманта молча смотрела ему вслед. И откуда взялся этот горячий и вспыльчивый сорвиголова?
И тут ей наконец-то открылась правда. С тех пор как они покинули Спраул, он все время подшучивает над нею. Ей уже надоели все эти игры. Терпению Саманты пришел конец. С этого момента она всегда будет открыто высказывать свое мнение. И если ему это не нравится, то пусть тогда он вообще не спрашивает ее ни о чем. Повернувшись, Саманта быстро прошла через гостиную прямо в его комнату.
Она даже не стала стучать, поскольку понимала, что он, скорее всего, не ответит ей. Нет, она просто влетела в его комнату и застала его обнаженным до пояса, с рубашкой в руках. Его камердинер в это время как раз наливал воду в таз. Неожиданное появление Саманты так испугало его, что он перелил воду через край.
Он принялся вытирать пролившуюся воду, однако Саманта не стала дожидаться, когда он закончит свою работу.
– Вон отсюда! – приказала она. Камердинер пулей вылетел из комнаты. Йель удивленно посмотрел на нее.
– Саманта?
– Да, это я, – быстро ответила она. – Я хочу тебе кое-что сказать.
Он собирался ей что-то ответить, однако она вытянула вперед руку, давая ему понять, что не желает его слушать.
– Я тут все утро бегаю в ночной рубашке, развлекая весь дом. Меня поставили в очень незавидное положение. Я оказалась между двумя братьями, которые никак не могут просто сесть и хотя бы пять минут спокойно поговорить друг с другом, чтобы уладить все свои разногласия…
– Это не просто разногласия. Это непримиримые противоречия!
– Мне абсолютно все равно, – перебила его она. – Но когда в следующий раз ты попросишь меня высказать свое мнение, то ты или будешь стоять и слушать, что я тебе говорю, или можешь больше никогда ко мне не обращаться. Тебе понятно?
98 
