101 
Сняв пальто, он принялся за работу. Его стол был завален бумагами и письмами, а его банкир просто умолял Йеля уделить ему хоть немного времени. Он еще раз убедился в том, что работа является смыслом его жизни.
Чего нельзя сказать о женщинах.
Саманта решила, что не стоит весь день сидеть без дела, оплакивая свою несчастную любовь. Она обещала поставить Элис компресс на грудь, и она обязательно исполнит свое обещание. Даже невзирая на то, что сейчас ей очень хотелось просто собрать свои вещи и первым же дилижансом уехать в Спраул.
Она приготовила компресс, и Эмили проводила ее в помещение для слуг, расположенное на третьем этаже особняка. Именно там сейчас находились Терренс и Элис. Так как все слуги были заняты работой по дому, здесь было очень тихо.
Поднимаясь по лестнице, Саманта услышала, как кто-то читает вслух. Она отпустила Эмили и пошла туда, откуда раздавался этот голос. В маленькой мансарде, находившейся рядом с боковой лестницей, ведущей на кухню, она увидела Элис. Девочка крепко спала, лежа в постели. Терренс сидел на полу рядом с ее кроватью и внимательно слушал Фенли, который читал ему.
Саманта остановилась у двери. Ее очень удивило, что здесь находится слуга мужского пола.
Закончив читать, Фенли поднял голову и увидел Саманту.
– Доброе утро, миледи. Я развлекаю наших гостей.
– Я вижу. Тебе понравился этот рассказ? – спросила она у Терренса.
– Да, миледи.
– Терренс знает алфавит и хорошо считает, – с одобрением сказал Фенли. – Я думаю, что его светлость, узнав об этом, сразу же изменит свое отношение к этому юноше. Может быть, мы даже сможем найти ему работу в доме герцога.
– Это замечательно, – сказала Саманта и посмотрела на Терренса. Мальчик просто сиял от гордости.
– Моя мама сказала, что будет следить за нами с небес. Мне кажется, что она сейчас видит нас, – сказал Терренс. – Когда нам стало совсем плохо и я уже начал бояться, что мы умрем от голода, лорд Йель спас нас. Он никогда не пожалеет об этом, миледи. Я вам обещаю это.
– Я тебе верю, – успокоила его Саманта. Сев на край кровати, она осторожно разбудила Элис, чтобы положить девочке компресс на грудь. Элис перевернулась на спину и снова заснула.
Саманта положила руку ей на лоб.
– Скажите, миледи, она выздоровеет? – спросил Терренс. Похоже, он очень волновался за сестру.
– Конечно, – уверенно сказала Саманта. – Сон – лучшее лекарство. Вам очень повезло, что мистер Кардерок нашел вас.
– Я знаю, – согласился Терренс. Помолчав немного, он сказал: – Я очень сожалею, что сегодня утром у его светлости было столько неприятностей из-за нас.
Саманта накрыла одеялом худенькие плечики Элис.
– Дело в том, что его светлость и герцог – родные братья. Между братьями иногда возникают споры.
Тихо засмеявшись, Фенли кивнул головой в знак согласия.
– Тебе придется ухаживать за сестрой и следить за тем, чтобы она вовремя принимала лекарство, – сказала Саманта Терренсу. – Я принесу немного куриного бульона, а ты должен убедиться в том, что Элис выпила его весь, до последней капли.
– Я все сделаю, – пообещал мальчик.
– Через час я вернусь и проверю, как она себя чувствует.
– Да, миледи, – сказал Терренс, довольно неуклюже поклонившись, и Саманта улыбнулась ему.
Она вышла в коридор. Фенли последовал за ней.
– Я сам прослежу за тем, чтобы девочке из кухни принесли бульон, миледи.
– Благодарю вас, Фенли, – сказала она, слегка коснувшись его руки. – Я очень рада, что вы проявляете заботу об этих детях.
– Мне это совсем нетрудно. Мне всегда нравилось возиться с маленькими бездомными бродягами, которых господин Йель приводил домой.
Господин Йель. Саманта еще ни разу не слышала, чтобы Фенли так называл Йеля. Это звучало так по-отечески, что Саманте даже понравилось.
Фенли направился к боковой лестнице, но Саманта окликнула его.
– Фенли, что вы имели в виду, когда сказали, что Йель приводил домой бездомных детей?
Слуга остановился и повернулся к Саманте.
– Господин Йель всегда приводил с собой из школы какого-нибудь бедного мальчика или мальчика, которому либо негде было жить, либо не хотелось возвращаться домой. В детстве у господина Йеля было доброе сердце. Именно за это я и любил его. Потом он стал юношей и переехал в город, и мне показалось, что он утратил свою доброту. Я рад, что, даже став успешным предпринимателем, он все еще, как в детстве, проявляет сострадание ко всем бедным и несчастным. Я уверен, что настоящий джентльмен должен быть добрым и отзывчивым человеком.
101 
