79 
— Сынок, боже, как это все ужасно! — королева прижала наследника к груди и стала приглаживать взъерошенные волосы. — Сынок, ты сам не знаешь, что говоришь, ведь отец тебя любит.
— Нет, он не любит меня, не любит тебя, он любит только эту женщину, — ребенок тряхнул головой, указывая вверх, туда, где находилась комната Констанции.
— Он даже не вышел к своим министрам, — сказала королева.
— Значит, он не король, — вновь сказал Витторио-младший.
— Нет, сынок, не надо так говорить, твой отец пока еще король. У взрослых свои проблемы и понять их, зачастую, не так просто. Но поверь, твой отец хороший человек, честный.
Я не хочу больше о нем слышать, — Витторио освободился от объятий матери, гордо вскинул голову и пошел в свою спальню.
А королю Пьемонта Витторио было все равно, выиграна война или проиграна, лишился он короны или нет. Он сидел у жарко пылающего камина и пристально глядел в огонь на скачущие языки пламени, пожирающие толстые поленья. В его руках был остро отточенный нож, и он механически, ни о чем не думая, строгал тонкую щепку. За его спиной слуги носили в большую медную ванну, установленную посреди спальни, горячую воду.Констанция лежала на постели с привязанными к спинке кровати руками. На ее лице была маска, а все тело было закутано в густо намазанные куски ткани. Она время от времени открывала глаза и из ее уст слетал стон.
— Скорее! Скорее! — обернувшись, торопил слуг король Витторио, хотя те и так суетились изо всех сил.
Наконец, ванна была полна. Король Витторио поднялся и, взглянув на старого лекаря, отдал распоряжение.
— Засыпайте, доктор.
— Слушаюсь, ваше величество, — поклонился лекарь и, засучив рукава, принялся сыпать в горячую ванну всевозможные порошки и лить какие-то зловонные зелья.
Над ванной сразу же заклубился едкий пар, пахнущий серой.
— Это невыносимо, — прошептала Констанция, судорожно дергаясь на постели.
— Потерпи, скоро тебе станет легче.
— Мне никогда не станет легче! — выкрикнула Констанция, дергая связанными руками.
Король пощупал воду и подошел к постели больной. Констанция вновь открыла глаза и воскликнула:
— Зеркало, дай мне зеркало!
— Оно тебе ни к чему, — ласково сказал король.
— Нет, я прошу, дай, я хочу глянуть, на что я стала похожа.
— Это не очень прятное зрелище, дорогая, но зеркало ты вскоре получишь.
— Я хочу сейчас, — закапризничала Констанция, — немедленно!
— Сейчас ты его не получишь, — строго сказал король и взмахом руки отослал слуг из комнаты.
Когда захлопнулась дверь, к королю приблизился лекарь и прошептал:
— Ваше величество, ванна готова, можете приступать.
— Благодарю тебя.
Старый лекарь учтиво поклонился и семенящей походкой направился к двери.
Когда она закрылась, король Витторио подошел к постели Констанции, держа в руках острый нож, быстро перерезал веревки, связывающие руки, а затем бережно и аккуратно снял маску с лица своей возлюбленной. Констанция понимала, что зеркало король не даст и поэтому смотрела на выражение его лица, пытаясь прочесть на нем, как она выглядит. Но на лице короля было всего лишь ласковая, немногоробкая улыбка. Сняв маску, король принялся раскручивать ткань, которой была укутана его возлюбленная.
Констанция лежала неподвижно, полностью отдавшись в руки королю Витторио.
Она немного брезгливо смотрела на пропитанную мазью ткань, которую Витторио бросал на пол.
И наконец, ее будто прорвало
— Это омерзительно, это очень гадко! Зачем ты это делаешь, Витторио?
Король на несколько мгновений замер и посмотрел в глаза Констанции.
— Я говорю тебе, это очень гадко!
— А мне нравится, — равнодушно промолвил Витторио.
— Нравится? Ты что, сошел с ума?
— Возможно, дорогая.
— Это не может нравиться нормальному человеку, потому что это мерзко — гной, кровь, зловоние…
— Успокойся, Констанция, если я говорю, что мне это нравится, значит так оно и есть.
— Да я же вся в гное, от меня буквально воняет, — отбрасывая кусок ткани, выкрикнула Констанция и оттолкнула руку короля.
Король схватил руку Констанции и прижал к своей груди. На лице женщины была растерянность и страдание. — Витторио, найди себе другую любовницу, и ты будешь счастлив, ты быстро забудешь обо мне.
— Замолчи, я прошу, — король положил ладонь на губы Констанции.
— Я говорю правду, мне больно на все это смотреть.
— А ты не смотри, закрой глаза.
79 
