42 
Однажды он случайно услышал слово «сокровища» — и он не забывал об этом.
Но из чего бы ни состояли эти сокровища, он знал наверняка, что находились они не в поместье Липовая аллея.
Он просто помешался на этих сокровищах, он готов был поклясться, что они имели к нему самое прямое отношение.
И неведение терзало его душу.
Да, превосходный был спектакль, когда сгорел дом Йонсена вместе с хозяином и всем содержимым! Ульвар удовлетворенно хмыкнул. Он был мастером по части пожаров, он проделывал это уже не в первый раз. Этот Йонсен собирался разрушить могилы Людей Льда. Он не имел на это никакого права. В тот день на кладбище Ульвар понял, что между ним и теми, кто покоился там, существовала связь. Он должен был попытаться вступить с ними в контакт. Ведь он же не раз видел духов, хотя и не мог вызывать их по своему желанию.
Ему не хватало каких-то знаний. Ах, дьявол, ему не хватало чего-то, что сделало бы его ужасающе сильным!
Может быть, ему не хватало этих сокровищ?
Как узнать об этом наверняка?
Одно имя врезалось ему в память на кладбище: Тенгель Злой.
Он и раньше слышал, как его произносили шепотом.
Это было святое для Ульвара имя.
Тенгель Злой был его героем, в этом нет сомнений.
При мысли о нем по телу его пробегали приятные мурашки.
Настоятель церкви тоже чуть было не сгорел. Он немного опоздал и явился, когда ужe вспыхнуло великолепное пламя над домом Ионсена.
Так что он видел все своими глазами.
Но он не видел Ульвара.
К счастью для себя.
Чуть было не увидел его. Только Ульвар отошел на безопасное расстояние от пожара, когда этот дуралей явился.
Взрывным пожаром назвал настоятель церкви то, что увидел.
Потом туда явились эксперты и прочие специалисты, но никто из них так и не смог выяснить причин пожара. Никто ничего не обнаружил. Поговаривали о прорвавшихся из-под земли газах.
Люди могли говорить о чем угодно. Это его не волновало.
Да, много нового и увлекательного рассказала Малин на кладбище!
Меченые не виноваты в том, что у них такая судьба. Эти слова не для него, лично он гордится тем, что он меченый. К тому же, как сказала Малин, среди них часто встречались сильные личности.
Да, об этом надо бы разузнать побольше! Есть ли на земле более великие личности, чем он сам? Да, возможно, Марко, но ведь они же близнецы.
Что же касается Тенгеля Злого… Вот бы ему встретиться с ним!
Он должен узнать все, должен, должен!
Колгрим тоже был интересен ему. Орудие зла, один из действительно проклятых, несчастье для окружающих на протяжение четырнадцати лет! Ульвар собирался, естественно прожить больше, чем четырнадцать лет, но и четырнадцать для него было пока еще много.
И еще этот Ульвхедин. Меченый, представлявший собой нечто интересное в самом начале. Но потом Элиза сделала из него человека.
Он должен разрушить могилу Элизы, должен!
И Хейке! Хейке, пересиливший проклятие! Он не заслуживал того, чтобы жить… нет, он болтает чепуху: он не заслуживал того, чтобы иметь такую роскошную могилу!
Ульвара воодушевляли собственные мысли. Да, эту могилу он должен разрушить. Осквернить ее, нагадить на нее!
Куда больший интерес вызывала у него другая персона. Суль, ведьма! Она должна была быть просто великолепной! На Липовой аллее висел ее портрет, очень старый, плохо сохранившийся портрет. Ульвар никогда не находил времени получше разглядеть его. Теперь же он сотрет с картины пыль и посмотрит, не скажет ли ему что-нибудь Суль.
И о призраках ему нужно узнать больше. Кое-что он узнал о них из историй о привидениях, которые рассказывали в округе. Жаль, черт возьми, что серый народец прогнали из Гростенсхольма! И это сделала Сага, его собственная мать!
Ха, он не испытывал никаких чувств по отношению к своей матери. Никаких! Какая-то старуха ему однажды сказала, что он явился причиной гибели матери. Она, что, думала, что он почувствует угрызения совести? Она плохо знала его.
Он знал, что Марко тосковал по матери. Он часто думал о ней, спрашивал у всех, какой она была. Но Марко был доволен ими, как Малин, так и Белиндой, хотя и та, и другая были просто дерьмом, как и Вильяр. И Хеннинг ничего из себя не представлял.
Все они были дерьмом. Все, кроме Марко.
И снова Ульвар почувствовал свое бессилие, свою беспомощность. Он должен все узнать! Но кто ему расскажет об этом? Все избегали говорить об этом, переводили разговор на что-то другое.
42 
