41 
И когда уже зверь приготовился к прыжку, Вольден понял, что им осталось только одно. Малин видела, насколько он был испуган, тем не менее он все-таки думал о ее безопасности, и это восхищало ее. Он заслонил ее собой от волка, и они продолжали пятиться назад, преследуемые зверем.
Зверь не нападал на них, он просто теснил их в сторону, как это делает хорошая сторожевая собака.
— Нам не пройти туда, — побелевшими от страха губами произнес Вольден.
Малин, видевшая и раньше этих животных и знавшая их повадки, сказала только:
— Единственное, что нам остается, так это вернуться назад.
— У меня нет желания пускаться в бегство.
— У меня тоже. Я предпочитаю знать, что происходит у меня за спиной.
— Вам не страшно? — прошептал он.
— Я стараюсь держать себя в руках, — ответила она.
Они вышли на открытое место. Волк же остался стоять на тропинке, угрожающе нагнув голову.
Потом он метнулся в сторону и исчез среди кустарника.
Вольден тяжело глотнул.
— Пойдем туда?.. — неуверенно произнес он.
— Нет, нам не следует ходить туда, ни за что!
— Да… Но я не знаю другой дороги к дому Йонсена. Может быть, пойти в обход?..
— А может быть, повернуть направо? — сказала Малин, зная, что все это напрасно.
— Попробуем. Уфф, мы так опаздываем! Мы должны уже были быть там!
Его шансы лишиться работы возрастали. И Малин сочувствовала ему.
Они свернули направо и пошли в обход. С обеих сторон тянулся лес, и у них не было ни малейшего желания снова натыкаться на зверя.
— Кому бы могло принадлежать это животное? — растерянно произнес Вольден, не осмеливаясь говорить громко.
— Думаю, этот зверь никому не принадлежит.
— Вы полагаете, что это волк? Настоящий дикий волк?
— Ничего другого думать здесь не приходится.
— Но ведь он необычайно велик. И к тому же волки здесь давно уже не водятся! И ни один волк не станет нападать на двух взрослых людей. Я ничего не понимаю! Это что-то… жуткое!
— Мягко говоря!
Послышался отдаленный грохот.
— А это еще что такое? — удивился Вольден. Они остановились и прислушались.
— Какой ужасный шум, — сказала Малин. — Послушайте! Он не стихает! Вольден окаменел.
— Треск и хруст, — произнес он.
— Запах дыма! — сказала она. — Взгляните на небо!
— Дом Йонсена! Пожар со взрывом! И… и мы должны были быть там теперь!
Прежде чем что-либо предпринять, они посмотрели друг на друга. Происходящее просто парализовало их.
И то, что происходило, по-своему привязало их друг к другу: теперь они были просто парой беспомощных людей, стоящих перед лицом известных и неизвестных им природных сил.
И то, о чем они оба думали, первым выразил в словах Вольден:
— Как бы странно это ни звучало, мы обязаны жизнью этому зверю!
Малин не в силах была ничего ему ответить. Она была до смерти напугана, и на это у нее было больше причин, чем он думал.
8
Начиная с этого дня, проведенного на кладбище, жизнь Ульвара резко изменилась.
Он все слышал! Ах, как много нового и увлекательного ему удалось услышать! Как много знала Малин! И она никогда не рассказывала ему об этом. Проклятая, чертова Малин, почему она ничего не говорила ему? О предках Людей Льда и всем том, что они делали.
Но она сказала, конечно, далеко не все.
Он знал, что он меченый, и гордился этим. Но теперь он узнал, что до него были и другие.
Он хотел знать больше!
Но к Малин или Вильяру он не мог обратиться, зная по опыту, что они ответят уклончиво. Он сомневался в том, что Хеннинг много об этом знает, во всяком случае, от него он никогда не слышал даже намека на это.
Белинда ничего не знает, она просто дура. И он совершенно уверен в том, что Марко ничего об этом не слышал. Они с Марко привязаны друг к другу братской дружбой. Они даже угадывают мысли друг друга.
Он думал об этом день и ночь.
От кого она могла так много узнать о своих предках? От Вильяра? Ни черта!
И когда все были заняты чем-то — в хлеву, в школе, в других местах, Ульвар рыскал повсюду от подвала до чердака.
Он знал, что в спальне Вильяра есть аптечка с лекарствами. Но лекарства его не интересовали, ему нужно было другое.
Он слышал о том, что есть что-то такое мистическое и таинственное, что они прячут от него.
41 
