38 
— Нет, княжеская кровь во мне сильно разбавлена! В моем роду была повариха, был капрал и Бог весть кто!
Он пошел дальше.
— Ульвхедин Паладин из рода Людей Льда…
— Да, — вздохнула Малин. — Это был тип в своем роде…
— Его жена Элиза Ларсдаттер. Мезальянс, надо сказать!
— Ни в коей мере! Ульвхедин был меченым. Элиза же сделала из него человеческое существо. Она сделала это не одна, конечно, но все-таки.
Они осмотрели еще несколько могил Паладинов, но Малин осторожно, но решительно вела его к большому, старинному надгробию.
Надпись на камне была сделана заново, так что Вольден без труда смог прочитать ее.
— Тенгель Добрый из рода Людей Льда. Родился в 1548 году. Умер в 1621 году. Его жена Силье… Да, вы уже говорили о них.
— Да. Они представляют собой ядро нашего рода, — сказала Малин. — Наши предки защищают своих потомков, и самым главным защитником среди них является Тенгель Добрый.
Вольден уставился на нее, словно считал ее свихнувшейся. Малин сделала вид, что не замечает этого, и указала ему на текст, стоящий ниже на камне.
Он молча прочитал его и прокомментировал:
— Здесь речь идет о той самой Суль, о которой вы так много говорили. Кто она такая?
— Очень важная персона в истории рода Людей Льда. Она была вынуждена стать самоубийцей. Она была осуждена на смерть как ведьма.
Вольден снова посмотрел на Малин.
— Вынуждена была покончить с собой, говорите вы? — спросил он.
— Да. Люди Льда дали ей яд, чтобы она перестала страдать от человеческого непонимания.
— Она была тоже из рода Людей Льда?
— Она была дочерью сестры Тенгеля и его приемной дочерью.
— Значит, Тенгель и Силье воспитывали троих детей?
— Четверых. Вот здесь как раз покоится четвертый. Их сын Аре. Он унаследовал Липовую аллею и был добрым человеком. Он обеими ногами стоял на земле.
— Его жена Мета.
— Она была дочерью деревенской потаскухи.
— Избави Господи… — пробормотал Вольден.
— Люди Льда всегда заботились об обиженных судьбой. Здесь похоронены двое их сыновей, третий погиб на тридцатилетней войне.
У Вольдена голова шла кругом от такого обилия имен и дат.
— Тарье Линд из рода Людей Льда, — прочитал он.
— Да. Он был предназначен для великих дел. Это он начал борьбу против Тенгеля Злого. Но Колгрим, этот пособник зла, убил его до того, как он смог развить свои специфические способности.
— Нет, подождите, — сказал Вольден. — Что-то я совсем запутался. Кто такой Тенгель Злой? Малин тут же прогнала прочь воспоминания.
— Давай не будем говорить об этом здесь, — торопливо произнесла она, боясь, что ее услышит Ульвар. — Мы здесь, на освященной церковью земле, — пояснила она.
Пристально посмотрев на нее, Вольден повернулся еще к одному надгробию.
— Кто же покоится здесь, рядом с Тарье? — спросил он.
— Его сын Микаэль. На нем эта ветвь рода завершается, потому что сын Микаэля, Доминик, перебрался в Швецию.
Он направился дальше. Просмотрев надгробия ветви Линдов из рода Людей Льда, они подошли к высокому и красивому надгробному камню.
— Сравнительно новая могила, — констатировал Вольден.
— Да, — горячо произнесла Малин. — И если вы разрушите это, мы вам этого никогда не простим. Никогда!
Вольден прочитал:
— Хейке Линд из рода Людей Льда… Да, о нем-то я слышал! Он тоже был… особенным?
— Можно с уверенностью сказать это. Он был одним из величайших представителей рода Людей Льда. Один из тех, кто действительно смог превозмочь действие проклятья. И мы бесконечно благодарны ему за это.
— Но до меня доходили невероятные слухи. О том, что он выманил из потустороннего мира призраков и привидений, которые впоследствии принесли такой вред Гростенсхольму.
Говоря это, он криво усмехнулся, словно давая тем самым понять, что не верит в такого рода сплетни.
Но Малин кивнула:
— Да, это правда, он выманил призраков, этот серый народец. Это он вместе со своей любимой Вингой привели их в Гростенсхольм, чтобы вернуть его обратно. И они потом горько раскаивались в этом. Призраки захватили Гростенсхольм и держали его в своих руках, пока не явилась Сага. Но тогда имение было уже разрушено. Сага была матерью наших двойняшек.
38 
