36 
Но в глазах его она увидела и кое-что другое: дружеское понимание. И она стала говорить правду.
– Ну, если честно, то я подумала, не можешь ли ты здесь жить где-нибудь. О тебе есть песня, ты знаешь?
Он кивнул, и в красивых глазах стала отчетливо видна печаль.
– Прости, – сказала Криста. – Наверное, мне не следовало говорить об этом.
– Да нет, ничего, – тихо ответил он.
Он взял ее велосипед и прислонил к стене дома.
– Не хочешь ли… присесть? На лестницу? К сожалению, я не могу…
Она поняла, что он не хотел бы пускать ее в дом. Ну конечно, он же не ждал гостей.
Криста поспешила сесть. А потом снова вскочила.
– Кстати… У меня есть с собой еда. Я могу сейчас перекусить? Давай вместе!
– Конечно, – улыбнулся он. – Но я только что поел, так что ничего не буду.
Гордость! Как же она сможет ему что-то всучить? А она столько набрала с собой…
Она чувствовала себя ужасно глупо, сидя и поедая бутерброды, которые она так щедро намазала маслом, но Линде-Лу не смотрел на нее, он сидел и глядел на озеро.
Да и ей ничего сейчас в голову не шло. Ужасно! Больше всего ей хотелось снова упаковать недоеденный хлеб, но это выглядело бы еще глупее. Поэтому она продолжала жевать, и ей казалось, что куски просто в горло не лезут.
И тут она увидела чайку – в четвертый раз за этот день. Она кружила то над озером, то над хутором.
Вот оно что! – подумала она. – Вот, что связывает меня с Имре. Марко охотно выбирал птиц, потому что они наиболее подвижны.
Но что же случилось с ее маленьким воробышком? Она ведь видела его сегодня утром!
Может быть, он уже слишком стар, чтобы покидать дом И ему понадобилась помощь другой птицы.
Определенно, это так.
Молчание стало немного тягостным. Она отряхнула крошки и сказала:
– А как называется это место? Стурескугсплассен?
– Нет, это художественный вымысел. Оно называется «Мюггетьерн»*. note 2Она засмеялась.
– Да, это совсем не так романтично.
И они снова замолчали.
– Ты работаешь, а я тебе помешала? – осторожно поинтересовалась она.
– Нет-нет, наоборот!
Этот ответ придал ей мужества.
– Мне кажется, что я как будто знаю тебя, – сказала она, немного смелее, чем на самом деле. – То есть я хочу сказать, что мы уже два раза виделись.
– Только два? – удивленно спросил он. – Я видел тебя много раз.
– Правда? Кстати, меня зовут Криста.
– Я знаю. Криста Монсен.
Он удивил ее. Он тайком следил за ней? И расспрашивал о ней? Это было приятно.
– У нас есть кое-что общее, у тебя и у меня, – выпалила она отважно и как обычно, спонтанно. Он вопросительно взглянул на нее. Криста снова почувствовала себя неуверенно.
– Дело в том, что в балладе о тебе говорится… Но, может быть, мне не следует говорить об этом?
– Да нет. Хочу услышать, что между нами общего. Я не могу в это поверить, то есть я хочу сказать, что ты такая красивая, а я…
Она энергично помахала головой. Она не хотела слышать ни о чем подобном.
– В песне говорится, … что ты узнал, что твой отец на самом деле был тебе не отец. Линде-Лу серьезно кивнул.
– Я тоже узнала это о своем отце, – сказала она. – Совсем недавно.
– Правда? – Улыбка его была теплой и понимающей, похоже, он приблизился к ней на пару миллиметров? Хотя нет, чисто символически.
Наконец-то он перестал говорить односложными словами.
– Но в балладе ошибка. Тот, кто написал ее, не знает правды. Я всю жизнь знал, что я… незаконный, как они это называют.
– Это плохое слово! Но можно мне спросить?
– Разумеется!
– Тебя и правда зовут Линде-Лу?
– Да. То есть нет, не совсем. Мои младшие брат и сестра, мои единоутробные брат и сестра носили фамилию Карлсен. Но моя мать родила меня еще до того, как вышла замуж.
– И моя тоже. Да, почти до этого.
Он снова улыбнулся.
– То есть ты была зачата до того, ты это имела в виду?
– Да, – ответила она, немного смутившись. – Но ты продолжай!
Она чувствовала, до чего же близко друг к другу они стоят, а воздух вокруг них был наполнен тишиной. Чайка теперь кружила рядом с ними.
Он произнес задумчиво, как будто был рад наконец рассказать об этом. И именно ей.
36 
