36 
Надлежащим образом подготовленная рассказами Элизы и Анжело Бениелли, Марианна с естественным интересом смотрела на человека, у которого череп раскололи ударом сабли в бою у Салахи в Египте, сонную артерию перебили пулей под Сен-Жан-д'Арк, затылок глубоко прорезали яростным ударом палаша при Вертингене, затем наградили несколькими другими «незначительными царапинами», и который практически собирался по кускам, оставляя госпитальную койку только для того, чтобы стать во главе своих драгун… прежде чем вернуться назад еще более растерзанным, чем раньше. Но в промежутках между этим он был львом, у которого спасенные им жизни не поддавались учету, равно как и пересеченные им вплавь реки.
И Марианна испытала странный шок, когда их взгляды встретились… У нее появилось удивительное ощущение, мимолетное, но реальное, что она оказалась перед лицом самого императора. Взгляд д'Арриги имел такой же стальной отблеск, как императорский взгляд, и он пронзил ее с безжалостной точностью клинка. Но голос новоприбывшего быстро рассеял очарование: низкий и хриплый, сорванный, без сомнения, яростно выкрикиваемыми командами при лихих кавалерийских атаках, совершенно непохожий на металлический выговор Наполеона, и по Марианне прокатилась при этом волна облегчения. Встретить кого-то похожего на императора в тот момент, когда она собиралась пренебречь приказами и убежать далеко от Франции с Язоном, было действительно последней вещью, которую она могла пожелать!
Эта первая встреча с Арриги вылилась в обмен учтивыми фразами, которые ничем не позволяли представить, что генерал мог хоть в малейшей степени интересоваться делами Марианны.
Поэтому ей трудно было понять туманные слова Бениелли.
Какая необходимость торопиться сообщить герцогу Падуанскому о ее отъезде?..
Недовольная и малорасположенная ждать возвращения своего кипучего телохранителя, Марианна покинула покрытую зеленью террасу и направилась к спускавшимся к дворцу лестничным маршам.
Она хотела вернуться в свои апартаменты, чтобы дать Агате, ее горничной, некоторые распоряжения, касающиеся завтрашнего отъезда Но когда она дошла до фонтана Артишо, то недовольно поморщилась. Бениелли возвращался. Однако он возвращался не один.
Шагах в пяти за ним маршировал генерал в сине-золотом мундире и громадной треуголке с белыми перьями, герцог Падуанский собственной персоной стремительно направлялся к Марианне.
Встреча была неминуемой, и молодая женщина остановилась и ждала, заметно обеспокоенная и вместе с тем заинтересованная тем, что ей скажет кузен императора.
Подойдя достаточно близко, Арриги снял треуголку и учтиво поздоровался, но его серый взгляд уже впился в глаза Марианны и больше не отрывался от них. Затем, не оборачиваясь, он бросил.
— Вы свободны, Бениелли!
Лейтенант щелкнул каблуками, повернулся кругом и мгновенно исчез, оставив лицом к лицу генерала и княгиню.
Достаточно недовольная тем, что ее остановили, Марианна спокойно закрыла зонтик, поставила его на землю и оперлась о рукоятку из слоновой кости, словно хотела укрепить свою позицию. Затем, слегка нахмурив брови, она собралась начать атаку. Но Арриги не оставил ей на это времени.
— Видя ваше лицо, сударыня, я полагаю, что эта встреча не доставила вам удовольствия, и я прошу вас извинить меня, если, присоединяясь к вам, я прервал вашу прогулку.
— Моя прогулка закончена, генерал! Я располагала вернуться к себе. Что касается удовольствия или неудовольствия, то я сообщу вам это, когда узнаю, что вы собираетесь сказать мне. Ибо у вас есть что-то для меня, не так ли?
— Конечно! Но я возьму на себя, гм, смелость просить вас пройтись со мной по этому великолепному саду. На мой взгляд, там никого нет, в то время как дворец охвачен предшествующей отъезду лихорадкой и там можно оглохнуть от шума!
Он учтиво нагнулся к ней, предлагая руку. Полученные им тяжелые раны на шее, заметные над высоким, расшитым золотом воротником и черным галстуком, заставляли его поворачиваться всем телом, но это даже как-то гармонировало с его массивной фигурой.
Он продолжал внимательно всматриваться в ее глаза, и Марианна неизвестно почему покраснела. Может быть, потому, что ей не удалось разгадать, что таилось в его глазах.
Чтобы скрыть замешательство, она положила свою затянутую в перчатку руку на вышитый рукав и тут же ощутила, что оперлась на что-то такое же прочное, как и борт корабля. Этот человек как будто был высечен из гранита!
36 
