51 
* * *
Лиза сидела за столом под старой раскидистой вишней. Плетнев очень хорошо помнил это могучее дерево, со ствола которого по весне свисали темно-янтарные сосульки древесного клея, которым он так любил лакомиться в детстве. Она резала яблоки, аккуратно раскладывая их прямо на железной крыше погреба. Плетнев молча сел напротив, так же молча положил перед ней сборник своих киноповестей с его фотографией чуть ли не институтских времен. И только потом спохватился, что выбрал для этого не совсем подходящее время.
Лиза посмотрела на него обрадованно и с благодарностью.
— Спасибо… А я, как видишь, не могу сидеть сложа руки. Может, вам… нет, конечно, тебе с Марьяной поговорить нужно? Она в медпункте.
— Мы с ней за ночь наговорились. А с тобой еще и двух слов сказать не успели. Лиза, скажи мне, это правда, что у Марьяны должен был быть ребенок от Михаила?
Лиза нагнулась к корзинке за яблоком, и Плетнев не видел выражения ее лица. Когда она распрямилась, лицо было спокойно, даже бесстрастно.
— Правда. Мать уговорила Марьяну избавиться от ребенка. Бабушка против была. Бабушка до самой смерти жалела, что не настояла на своем. Ты только сейчас узнал об этом?
— Нет, я и тогда слышал. Но как-то значения не придал. А теперь стал прокручивать в голове Михаилову жизнь, и жалко мне его стало. А еще тревожно за него. Судя по всему, неприкаянный он человек. Видно, по-настоящему любил Марьяну, да только разлучили их. Правда, с тех пор столько воды утекло.
— Время здесь ни при чем.
— Думаешь, они с Марьяной до сих пор друг друга любят?
Лиза бросила нож в корзинку с яблоками, вытерла руки тряпкой. Она смотрела на Плетнева удивленно и слегка растерянно.
— Этого я не знаю. Могу только предполагать. Мне кажется, они часто видятся.
— Значит, как говорится, старая любовь не ржавеет.
И снова Плетнев почувствовал на себе все тот же удивленный и растерянный Лизин взгляд.
— Кто же все-таки мог стрелять в твою мать? Ее в станице все уважают, даже немного побаиваются: она такая строгая и неприступная. Не обижайся, Лиза, но она, мне кажется, несколько суховата.
— Я это знаю. — Лиза спокойно кивнула.
— Да, кстати, хирург сказал, пуля должна быть в комнате. Вы не находили ее?
— Мы ее не искали.
Плетнев услышал, как у калитки остановилась машина, увидел двух милиционеров, неторопливо идущих к дому. Рядом с ними семенила запыхавшаяся Марьяна в белом накрахмаленном халате.
Со стороны улицы у забора уже маячила круглая, словно подсолнух, голова Саранчихи, к которой вскоре присоединилось несколько таких же любопытных станичных баб.
— Да, прямо скажем, поганое дельце, — изрек пожилой майор, расположившись со своим коллегой после осмотра дома и сада за столиком под вишней. — Сюда бы не мешало эксперта из города. Да ведь не пришлют. Вот и крутись тут со своими ограниченными возможностями: ни лаборатории, ни навыков. Привыкли мы тут с пьяницами и прочими бузотерами воевать. Эх, ну надо же такому случиться! — Майор сокрушенно крякнул. — Ну ладно, была не была. Может, подозреваете кого-либо? Может, пострадавшей кто-то угрожал или, как говорится, зуб на нее имел?
Плетнев усмехнулся наивности майора, задающего явно непрофессиональные вопросы.
— Маму в станице уважают, — ответила Лиза. — На последнем родительском собрании все в один голос уговаривали ее повременить с уходом на пенсию, хотя по возрасту ей давным-давно пора.
— Ну… а может, с ней какие-то давние счеты сводили? Знаете, как оно бывает: тянется ниточка из прошлого, а потом вдруг оказывается, что это не ниточка, а бикфордов шнур. Ладно, вы тут подумайте, а я еще пострадавшую расспрошу, когда Степаныч допустит к ней нашего брата. А пульку-то все-таки хорошо бы найти. Куда она могла запропаститься? Вроде бы щелей в полу нету. И хорошо, если бы вы вспомнили, на ком из гостей были резиновые сапоги сорок четвертого размера. Эх, пульку бы, пульку найти…
… — У тебя сегодня нет вызовов? — спросила Лиза у Марьяны, когда милицейский «газик» отъехал от калитки. — Я хотела после обеда к маме съездить. Сашка Саранцев вызвался подвезти на молоковозе.
— Я сегодня за медикаментами собиралась. Заодно и к Ларе зайду. Ты уж теперь не бросай дом. Домовладелица.
Лиза словно не заметила явной подковырки.
51 
