107 
Больше ничего необычного с отцом Василием не произошло. Разве что, едва он подъехал к Москве, разом, как по команде, прекратился снег, а дороги стали черными и мокрыми. Он спокойно проехал по МКАД до нужного шоссе, свернул и уже под утро, часа в четыре, сдавал Николая Ефимовича из рук в руки Дмитрию Александровичу.
– Все-таки ты, Мишаня, везучий, – улыбнулся на прощание тот.
– Да-а, бог пока хранит, – согласно кивнул священник.
– У тебя ведь копия журнала была? – тихо напомнил Дмитрий Александрович.
– Была, – пожал плечами отец Василий.
– И что?
– Честно говоря, Дмитрий Александрович, я и не знаю, стоит ли теперь ее вытаскивать на свет божий, – с горечью сказал священник. – Один труп уже есть, да и оригинал пропал. А многого ли эта копия сама по себе стоит?
– Пожалуй, ты прав, – кивнул Дмитрий Александрович. – Теперь домой?
– Домой. Мне к Покрову надо успеть.
– Тогда подожди минутку, я тебе свою машину дам.
* * *
Священника отвезли на вокзал в бронированном фургоне с круглыми бойницами – только чтобы просунуть ствол. А меньше чем через сутки он уже выходил из автобуса на автостанции Усть-Кудеяра.
Он чувствовал странное облегчение, так, словно сбросил с плеч пару мешков с мукой. Нет, отец Василий не строил иллюзий, он прекрасно понимал, что, пока следователи не пройдут всю цепочку – от Ершова до самого конца, – ничего не закончится, но он больше не мог, не хотел, у него просто не получалось думать обо всем этом кошмаре.
Была половина пятого утра, и именно сегодня предстоял великий христианский праздник – Покров Пресвятой Богородицы. Вот уже более тысячи лет назад во Влахернском храме, еще при константинопольском императоре Льве Премудром, блаженному Андрею и его ученику святому Епифанию было видение Пресвятой Богородицы со святыми и ангелами, стоящей на воздухе и простирающей Покров над молящимся народом. И вот уже более тысячи лет православная церковь отмечает это замечательное, глубочайшее по своему смыслу и значению событие.
Отец Василий вдохнул прохладный усть-кудеярский воздух и понял, что нигде более он не будет себя чувствовать дома, и нигде более он не будет столь необходим людям, как здесь. Он истово перекрестился и бодрым, пружинящим шагом тронулся в сторону церкви.
Сначала он шел, но потом почти побежал, предвкушая тот невообразимо сладостный миг, когда окажется под куполом вверенного ему господом храма. Он уже чувствовал, как радостно отзовутся родные шершавые стены на прикосновение его ладони и как запоет тогда его истосковавшаяся по своей истинной цели душа. Но только увидев знакомые золотые купола, упирающиеся в темно-фиолетовое осеннее небо, он до конца осознал, как же исстрадалась его душа вдалеке от всей этой благодати!
– Господи, батюшка! – заплакал встретивший его у ворот церковный сторож Николай Петрович. – А мы уже и не чаяли вас увидеть!
– Господь с тобою! – перекрестил его священник и не выдержал – обнял.
– А тут чего только про вас не говорят! – сокрушенно запричитал сторож. – И что вас эти «испанцы» убили, и что на вас бандитов наслали. Особенно после этого пожара!
– Какие «испанцы»? – удивился священник.
– Ну как же! Жулики эти, что работу обещали в Испании. Помните?
– И что?
– Нету их! Слиняли! Поняли, что народ им этого не простит, да и слиняли! Вместе с деньгами! Правильно вы нас, темных, предупреждали!
Отец Василий в упор не помнил, чтобы он кого-нибудь о чем-нибудь предупреждал, но да бог с ними со всеми.
Из храма вышел озабоченный, хмурый диакон Алексий. Но, едва увидев священника, он расцвел, как майский полевой цветочек.
– Батюшка?! Вернулись?!
– Бог сподобил! – радостно откликнулся священник – он и не представлял себе, что будет так счастлив снова увидеть эти милые, светлые от своей внутренней силы и чистоты лица! – Как я тебе и обещал, точно в день Покрова. Можешь ехать к своей матушке!
– Бог вас наградит! – припал к его руке диакон.
– Как здесь у нас? – живо поинтересовался священник. – А то я в этой Москве и забыл, что такое обычная человеческая жизнь!
– Ой! – всплеснул руками диакон. – У нас столько всего! Столько всего! Ну пойдемте, пойдемте, я вам все расскажу.
* * *
События, потрясшие городок после исчезновения священника, и впрямь были экстраординарны. Во-первых, как рассказал уже отцу Василию сторож Николай Петрович, растворились во влажном приволжском воздухе хозяева фирмы, обещавшей местным мужикам работу на испанских мандариновых плантациях – растворились вместе с деньгами и обещаниями. Прошел, правда, слушок, что одним из соучредителей фирмы является оставшийся в городе младший брат начальника местной милиции Ковалева – Артем. Но, будучи вызванным к самому Медведеву, Артем Ковалев рассказал, что он уже давно высказывал своим партнерам справедливые претензии, а буквально за пару дней до их исчезновения в качестве протеста вышел из числа соучредителей, и оный юридический факт документально зафиксирован в Усть-Кудеярской государственной нотариальной конторе. Так что с него и взятки гладки.
107 
