Особенно,... 
7 
— Миранда, — Данте отвесил ей издевательский поклон. Никакого поцелуя. Ни рукопожатия, ни прикосновения. Поэтому она ограничилась кивком. Ей удалось сохранить холодный, спокойный вид. — Приветствую, Элизабет, — обратился он к свояченице. — Тебе, наверное, хочется осмотреть дом. Не стесняйся. Можешь угоститься пирожными и шампанским в гостиной.
— Круто! — прижимая телефон к уху, Лиззи с горящими глазами помчалась по лестнице в блаженном неведении, что Данте ловко избавился от ее присутствия. Он насмешливо проводил ее глазами, и его губы искривились в презрительной усмешке.
Миранда на мгновение закрыла глаза, ощутив всем телом град поцелуев, которыми он когда-то осыпал ее. Все было тщательно рассчитано, она должна была любить его до тех пор, пока не умрет его дядя! Эта мысль избавила ее от чувства глупой влюбленности, и она резко открыла глаза. Данте подчеркнуто, неторопливо, повернулся к Миранде и скользнул дерзким оценивающим взглядом по ее напряженной фигуре.
— Ты похудела, — объявил Данте, неодобрительно нахмурившись.
— Моя внешность тебя не касается. Естественно, я была в постоянном движении. Металась туда-сюда…
— Ты права. Рад сообщить тебе, что твой ужасающий образ жизни в Англии больше меня не касается. Чай подан в мой кабинет, — холодно сказал он. — Иди за мной. — Когда Данте начал подниматься по лестнице, Миранда, молча, последовала за ним, стараясь не вспылить из-за его оскорбительного отношения. — Ты ничего не хочешь сказать мне? — резко спросил он.
— Нет.
Она дождется более подходящего момента, а пока послушает его…
— Так я и думал, — презрительно бросил он, когда она поравнялась с ним. — Ты только что доказала мне кое-что.
— Неужели? Что же, интересно?
— Что, когда я бывал дома, ты притворялась, будто любишь Карло.
— На каком основании ты сделал этот вывод? — возмутилась Миранда.
— Ты была в разлуке с ним две недели. Но ты даже не потрудилась спросить, где он, — с горечью и презрением ответил Данте.
— Я знала, что это бесполезно. Я полагала, — сухо возразила она, испытывая гордость от своего ровного голоса, — что ты скажешь мне об этом только тогда, когда сочтешь нужным и не раньше.
— Как хорошо ты знаешь меня, Миранда! — пробормотал он, жестом приглашая ее войти в дом.
— Скажи мне одно, — спокойно сказала она, — иначе я не пойду. Я увижу своего сына?
— Ну, конечно, — глаза Данте вспыхнули. — Я даю слово, что вы скоро встретитесь. Входи, пожалуйста. Мы поговорим в доме.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Внезапно ее охватила страшная усталость. Как будто всей ее умственной и физической энергии хватило только до этого момента. Теперь, когда они с Карло скоро воссоединятся, она может позволить себе немного расслабиться.
Вслед за высокой фигурой Данте она вошла в огромные двери, покрытые затейливой резьбой. Ей показалось, что он выглядит лучше, чем когда-либо. Миранда с раздражением смотрела на аккуратно подстриженные темные волосы, смуглую шею и широкие плечи Данте.
Мысленным взором она видела его спину так, как будто на нем не было одежды: сужающиеся к талии плечи, узкие бедра, тугие ягодицы, манящая гладкая золотистая кожа. Под идеально сидевшим пиджаком, просматривались крепкие мышцы, свидетельствовавшие об атлетизме и физической силе.
У Миранды заныло сердце. Ей хотелось в горьких рыданиях оплакать то, что они потеряли. Не только сладостные и удивительно яростные вспышки эротического удовольствия, которое они доставляли друг другу, но и близость, и чувство товарищества первых лет совместной жизни. Даже если оно было всего лишь искусным притворством с его стороны, вздохнула она, к которому Данте прибег, чтобы не возбудить ее подозрений, пока его дядя был жив.
Их брак оказался браком по расчету. Беда в том, что она не знала этого. У нее испортилось настроение.
— Добро пожаловать в мой дом.
Данте повернулся к Миранде с таким видом, будто ее мнение представляло для него интерес. Она подчеркнуто осмотрелась.
Дворец — это величественное здание не могло быть ничем иным — уже не казался ей приветливым. Он подавлял своим пышным великолепием. В прохладном полумраке холла, таинственно поблескивали позолота и стекло. Мраморный пол звонким эхом откликался на каждый ее шаг.
Предки Данте, запечатленные на полотнах, заключенных в тяжелые позолоченные рамы, пристально разглядывали Миранду, следя за ней темными глазами, когда она в сопровождении Данте приблизилась к лестнице, напомнившей ей театральную декорацию.
7 
