165 
Большая Сис фыркнула:
— Если ты пытаешься сохранить больное дерево, нечего жалеть гнилые ветки. Если Джеймс прогнил, то надо дать Артемасу пилу.
— Приятная свадебная церемония! — воскликнула тетя Мод. — Артемас возненавидит собственного брата. Выгонит его вон.
— Мне кажется, отношение Джеймса ко мне теперь изменилось. — Лили оперлась на камин. — Я поговорю с ним, но Артемас не должен узнать об этом. Даже если Джеймс намерен бороться со мной всю оставшуюся жизнь.
— Лили! — разом вскричали тетя Мод и Большая Сис.
— Это все равно что игнорировать гремучую змею, — взывала к разуму тетя Мод.
Лили глухо рассмеялась:
— Я буду просто держаться подальше.
— Да, и, когда ты отвернешься, Джеймс ужалит тебя.
Наконец пошевелилась Маленькая Сис. Слезы потекли по ее щекам.
— Ты не будешь жить с этой змеей, поскольку ты кое-что забыла. О да, Хопвел может отправить Джо обратно за решетку, но тот наймет нескольких алчных адвокатов, чтобы подороже продать, и перед Новым годом все узнают, как один Коулбрук интриговал против другого из-за какой-то подружки.
Лили некогда было анализировать, она знала лишь одно — это ударит по дому подобно молоту.
* * *
Хопвел стоял у дверей номера. На морозном воздухе из горла его вырывались быстрые клубы пара. Сверху отсвечивало неоном. Дешевый и грязный мотель, один из тех, где обделывались разные темные делишки.
Хопвел услышал за дверью звук телевизора, постучался.
— Кого еще черт принес? — рявкнул Джо.
Он наконец открыл дверь. Красное опухшее лицо, глаза блестят. Старый черный свитер обтрепался, на джинсах наполовину спущена молния. От него исходил смешанный запах ликера и секса.
— У тебя женщина? — спросил Хопвел.
Джо улыбнулся и непристойно махнул рукой:
— Пытался, старик. Пью дешевое виски и попусту трачу время. Ожидаю богатства.
Хопвел втолкнул его в комнату, хлопнул дверью, сунул руку в карман и крепко сжал револьвер:
— Сейчас ты расскажешь мне правду, мальчик. И не надо лгать. Ты сегодня был на ферме Лили, не так ли?
— Проклятие, почему ты всегда говоришь так, будто она принадлежит ей? Она твоя. Твоя и моя.
— Это место мое. Твоего имени в документах нет и никогда не будет. — Он подошел к Джо. — Ты перерезал всю ее скотину?
Джо, опустив глаза, пожал плечами:
— Об этом никому не стоит рассказывать.
— Сейчас ты пойдешь со мной. Я отведу тебя к шерифу.
Джо дико посмотрел на отца:
— Слишком поздно, старик. Хочешь, чтобы я посещал что-то вроде воскресной школы из-за того, что придушил цыплят и свинью?! Черт, я получу то, что мне причитается!
— Я ошибался насчет договора с Артемасом, это был его брат Джеймс. Артемас не станет мараться. Он приедет завтра утром… разжует и выплюнет, мальчик.
Ошеломленный Джо пришел в неописуемую ярость:
— Ты рассказал?! Рассказал ей, Лили?! И она пошла с этим к нему, и он собрался разделаться со мной! Но запомни, он доберется также и до тебя, старый дурак, и никому не будет до тебя дела.
— Ошибаешься. Даже если бы ты оказался прав, я поступил бы с тобой точно так же. А теперь будь мужчиной. Собери свои вещи, пойдем. Ты пьешь, ты ограбил меня, ты нагадил Лили. Ты никогда не сможешь сдержать слова, даже и не пытайся.
Джо резко оттолкнул его:
— Не приближайся! Я сделаю это, чтобы защититься! Получить деньги! Как только ты получишь их для меня, можешь проваливать!
— Ты никогда ничего не заработал честно за всю свою жизнь. Поэтому тебе ничего и не принадлежит.
Джо замахнулся. Хопвел отпрянул назад, вытащил из кармана пистолет.
— Собирай вещи. Я выстрелю, если ты попытаешься что-либо предпринять.
Джо от изумления раскрыл рот и моментально сник. Он безвольно опустился на кровать.
— Пожалуйста, не отсылай меня в тюрьму, отец.
От этих слов сердце старика прямо-таки разрывалось на части. Рука его дрогнула. Сжимая рукоять револьвера, он сквозь стиснутые зубы произнес:
— Не называй меня отцом, не разжалобишь.
— Ты не представляешь, что это такое. — У Джо задрожали губы. — Если бы ты узнал, почему я в таком отчаянии… почему… О, я не хотел, чтобы ты узнал когда-нибудь об этом, отец.
— Что?
— Не отсылай меня обратно. Меня… меня там изнасиловали, отец. Набросились на меня… И так много раз.
Хопвел медленно опустил пистолет, казалось, он оцепенел.
— Сын. О сын!
— У меня не осталось теперь ничего, отец. Ничего, кроме ужасных воспоминаний. Пожалуйста, не отворачивайся от меня.
165 
