13 
— Как бы то ни было, мы говорили не о моей манере одеваться, а о твоей вопиющей невоспитанности и полнейшем нежелании считаться с другими людьми и их чувствами.
— Мы говорили? Тебе следовало бы уточнить. Хорошо, я тысячу раз извиняюсь за то, что опоздал.
Внешность Лоренса абсолютно не соответствовала латиноамериканскому типу, но взрывной характер, вспыльчивость, надменность и сексапильность сделали бы честь герою мексиканского телесериала. Как это подло — беззастенчиво пользоваться своими внешними данными! Розанна изо всех сил пыталась взирать на его высокую, атлетически сложенную фигуру со снисходительным юмором. Но поди поиронизируй над самовлюбленным наглецом, если при этом сладко замирает в груди, а перед глазами все плывет...
Молодая женщина откашлялась, поскольку в горле опять пересохло. Коротко кивнула, неохотно буркнула:
— Извинения принимаются.
Как она мило дуется, отметил Лоренс. Это что-то новенькое... Он неохотно отвел взгляд от низкого выреза и соблазнительных контуров высокой груди.
Даже в строгих, застегнутых до самого ворота шелковых блузках — а на работу Розанна Клиберн одевалась более чем скромно — эти волнующе-женственные формы неодолимо притягивали мужские взгляды. Лоренс на себе это испытал, а уж ему-то выдержки и хладнокровия не занимать! В противном случае он бы не постеснялся напомнить брату очевидную, казалось бы, истину: крутить интрижку с подчиненными — означает нарываться на крупные неприятности.
Лоренс вальяжно откинулся на стуле, и молодая женщина нахмурилась. Взгляд ее помимо желания то и дело возвращался к рукам собеседника, что чинно покоились на столе. Длинные, загорелые, чуткие пальцы отличались безупречностью формы.
— Очень любезно с твоей стороны, — хмыкнула она, а в следующий миг глаза ее расширились: на загорелой щеке собеседника она заметила свежую ссадину. — Ты что, дрался?
Лоренс склонил голову набок, провел ладонью по припухшему месту, чуть заметно поморщился.
— Ну, не то чтобы... Ты бы моего противника видела!
— По-твоему, это смешно? — спросила Розанна, неодобрительно сведя брови.
Насилия во всех его проявлениях молодая женщина категорически не одобряла и всегда считала, что в любой ситуации можно договориться. Разумный человек, а Лоренс Гиллард при всех его недостатках был наделен весьма высоким интеллектом, всегда сумеет найти взаимоприемлемый компромисс.
Рука Розанны непроизвольно легла на живот. Врачи постарались на славу, но шрам остался вечным напоминанием о роковом дне, когда она сама стала жертвой насилия. К слову сказать, в тот самый день она впервые увидела младшего брата своего босса.
О, как живо помнила Розанна тот вечер, когда Лоренс унес ее из офиса на руках... Сегодня ощущение было такое, словно все это произошло не с ней, а с кем-то еще. Впрочем, ей так всегда казалось. Она работала за столом, вносила поправки в еженедельный отчет, когда в офис влетела вульгарно накрашенная девица с блуждающим взглядом. В первый момент Розанна приняла ее за обычную посетительницу и уже собиралась пригласить присесть... Но девица бросилась прямиком к Бенджамину, завопила что-то вроде: «Если не мне, то никому!» — и выхватила из сумочки пистолет. Розанна метнулась к маньячке, надеясь если не образумить, то отвлечь... И тут прогремел выстрел.
Собственно, дальнейшие события тонули в туманной дымке. Память сохранила лишь отдельные фрагменты, зато какие яркие! Например, как Лоренс ругается на чем свет стоит, красочно и выразительно, — Розанна таких выражений в жизни не слышала, — хотя она всего лишь спросила, как там Бенджамин. А еще — целая серия обрывочных впечатлений: тепло его тела, сильные, мускулистые руки и такой мужественный запах его кожи, к которому неуловимо примешивается тонкий аромат дорогого одеколона...
Наверное, дело было в том, что едва Лоренс подхватил ее на руки, на нее накатило долгожданное облегчение, некое инстинктивное осознание того, что бремя ответственности наконец-то переложено на чужие плечи. А она может в кои-то веки позволить себе быть слабой, перестать контролировать ситуацию... Возможно, именно поэтому все эти подробности навечно отпечатались в ее памяти.
Только вмешательство младшего Гилларда спасло ей жизнь, говорили позже врачи. Ну, положим, это отчасти притянуто за уши. Но нельзя не признать, что его помощь оказалась более чем своевременной.
13 
