167 
— Знаю. Только… по-моему, на них никто не обращает особого внимания.
— Вот именно! Они такие счастливые… Я хочу сказать, разве тебе нравится, когда тебе то и дело говорят, что делать, когда нужно быть дома, словом, все, что им хочется?
— Ну да, но… ну, знаешь… может, на самом деле всем наплевать на то, что они делают. Наплевать на них самих. Может, их никто и не любит.
— Кто не любит?
— Ну, родители.
— Да нет, не может быть. Родители всегда любят своих детей. Это же гены. Спроси у отца.
— А вот мама моя говорит, что они все равно что механические игрушки, потому что внутри у них ничего нет. А еще она говорит, что они ничего не знают.
— Да нет же, Пенни! Послушай, все они знают! И веселятся от души, и ты это знаешь. Вот скажи, разве тебе не хотелось пойти с ними вместе наверх вчера на дне рождения?
Последовала секундная пауза.
— Может быть.
— Да не может быть, а хотелось! Я видела, как ты на них поглядывала. А когда они тебя спросили, ты сказала, что подойдешь попозже.
— Но если сразу отказаться, они начинают над тобой смеяться. А я не сказала маме и отцу, что они тоже будут на дне рождения. Просто сказала, что ты туда тоже пойдешь. Вот я и подумала… что, если что-то случится, я не смогу рассказать обо всем матери. Ну, если бы я пошла с ними, а потом разговаривала с нею, она бы поняла, что я лгу…
— А ты и не лгала! Ты просто не стала ей обо всем рассказывать. Ты и не должна ей всего рассказывать. Ты ведешь себя как ребенок!
— Я не ребенок! Тебе же я о многом рассказываю!
— Подруги — другое дело.
— Она тоже моя подруга. Она всегда права.
— Ну да! Взять то, что она говорила про механические игрушки.
— А мне показалось, в ее словах что-то есть. А почему ты мне не рассказываешь, чем они вчера занимались наверху?
— Потому что ты так и не пришла, а я хотела, чтобы ты тоже там была. Когда мне предложили, я пошла, а ты тоже сказала, что придешь, но так и не пришла. Получается, что ты меня бросила.
— Я все думала… Мне и хотелось, и не хотелось идти… нет, мне, правда, хотелось, но, знаешь, они меня пугают, ничего не могу с собой поделать, они так громко говорят, отпускают шуточки, которых я не понимаю, и от этого я чувствую себя такой дурой! А что они там делали?
— Ну, лежали на кожаных диванах, съезжали с них, хохотали, рассказывали анекдоты, пили пиво и все такое прочее. Телевизор еще смотрели. Знаешь, они были в той маленькой комнате, где кожаная мебель.
— Я эту комнату не видела.
— А Арни с Верой занимались сексом.
— Да ну? Прямо там?
— Нет. Нет, конечно. Кто-то сказал, давайте, мол, здесь, но они ответили, что при всех не будут. Нет, они пошли в одну из спален.
— Терпеть не могу Арни. Он был среди тех мальчишек, которые тогда на перемене толкали меня. Веру тоже терпеть не могу. Она все время смеется надо мной. А что… что ты делала наверху?
Наступило молчание.
— Барбара! Ты что, тоже? Не может быть!
— Нет. Правда, мне хотелось попробовать, узнать, что это такое… ведь по большому счету они только об этом и говорят… и дружат только с теми, кто знает, как это делается… но, знаешь, Джой стал тянуть меня в спальню, а потом опустил руку вот сюда, стал тыкать мне языком в губы. Это было так противно, от него еще разило пивом, он стал сосать мой язык. Мне показалось, что он у меня его сейчас оторвет! Бр-ррр! Кошмар!
— Он сосал твой язык? Ну и нахал!
— Ага. Нахал и есть!
— И что ты сделала?
— Вырубила его.
— Вырубила?
— Ну, я толкнула его, и он упал на спину. Там, сзади, на полу лежала подушечка для ног, вот он споткнулся об нее и упал.
— Разозлился?
— А ты как думаешь?
— Ну и что он?
— Стал обзываться. А остальные начали ржать.
— Над Джоем?
— Нет. Надо мной! — Голос у Барбары упал. — Они сказали, что я глупая, слишком задаюсь, и обозвали сучкой. А потом обступили меня со всех сторон и стали танцевать вокруг, знаешь, да? Я стояла в середине, а они все время кричали: сучка, сучка, сучка… Ненавижу это слово. Все было так ужасно, они вели себя так подло. Раньше они никогда так не делали.
— Это с тобой они так не делали. Ты же все время крутишься рядом с ними, словно они тебе нравятся. В такие минуты я тебя ненавижу.
— Да не нравятся они мне! Вообще-то, я их терпеть не могу. Да я никуда и не ходила с ними после занятий, вообще никуда. Они просили, но, знаешь, я терпеть не могу, когда они насмехаются надо мной, как вчера вечером. Да и над тобой тоже. А они ведь в самом деле классные ребята, Пенни, и мне, правда, хочется быть похожей на них, хочется им нравиться.
167 
