32 
Из-под копыт вылетали клубы пыли и мелкие камни, бомбардируя карету. В оглушительном гуле сливался стук копыт, ружейные выстрелы, крики пассажиров и свист хлыста Сэма.
Двое из всадников рухнули, сраженные выстрелами Рико и Таксона. Но тут пуля попала Таксону в руку, и, выронив ружье, он повалился на крышу кареты.
Теперь, когда отстреливался один Рико, нападавшие быстро сокращали расстояние, отделявшее их от почтового дилижанса. Пока Рико перезаряжал ружье, один из них поравнялся с каретой и запрыгнул на нее. Дон, собрав все свои силы, приподнялся на локте и выстрелил в него из «кольта» Рико. Пуля попала бандиту в грудь, и он упал на землю.
Но в этот момент у экипажа отлетело правое колесо. Резко накренившись, он краем начал цеплять землю и раскачиваться из стороны в сторону, рискуя перевернуться. Женские крики наполнили воздух. Рико бросился плашмя на Дона, чтобы его не сбросило с крыши дилижанса. Сэм натянул вожжи, стремясь остановить несущихся лошадей.
Когда вознице все же удалось справиться с лошадьми и карета остановилась, Рико схватил ружье и спрыгнул вниз. Получив возможность прицелиться, он тут же сразил метким выстрелом еще одного преследователя. Оставшиеся бандиты круто развернули лошадей и ускакали прочь.
Рико открыл дверь экипажа и обнаружил источник истошного крика: это голосила впавшая в истерику пассажирка.
– Кто-нибудь из вас пострадал?
– Разве что наши барабанные перепонки, – ответила Дженни.
Андреа переместилась к дверце.
– Как Дон? – спросила она озабоченно, когда Рико, галантно подав ей руку, помог выбраться наружу.
– До последнего момента был в порядке. Следующим из кареты вышел мужчина.
– Меня зовут Уолтер Крейн. – Он вытащил из кареты женщину. – А это моя жена Оливия. Могу я вам чем-то помочь?
– Очень скоро нам понадобится ваша помощь, чтобы дилижанс смог продолжить движение, мистер Крейн.
А пока вы окажете нашим нервам большую услугу, если уговорите вашу жену замолчать.
– Сделаю все от меня зависящее.
– Думаю, худшее позади, миссис Крейн, – сказал Рико ласково, но женщина продолжала визжать.
Крейн обнял ее за плечи и увел на край дороги. Джейн выходила из кареты последней. Она протянула руку Рико и внимательно посмотрела на него.
– Вы в порядке, принцесса? – спросил Рико нежно.
– Теперь да, – ответила она, и он сжал ее ладонь.
– Рико, ты мне нужен, – позвал его Сэм.
Рико отпустил ее руку и подошел к козлам. Таксон уже пришел в себя, и Сэм с помощью своего шейного платка зафиксировал ему руку.
– Выстрел раздробил кость, Таксон. Так что пока ты не сможешь держать «винчестер», – объявил ему Сэм и сплюнул табачную жвачку.
– Раздробленная рука стоит того, чтобы избавиться от твоей дурной табачной жвачки, – проворчал Таксон, с трудом превозмогая боль.
Затем к ним присоединилась Андреа с лентами бинтов из своей нижней юбки. Действуя согласованно, они втроем забинтовали Таксону руку и помогли ему спуститься на землю.
– Простите, что доставили вам столько хлопот, – заметил Сэм, радуясь, что никто из пассажиров не пострадал. – Но как только мы починим колесо, можно будет продолжить путь. Что с женщиной? Чего она так заходится?
– Попробуйте войти в ее положение. Для нее это оказалось очень серьезным испытанием, и ее нервы не выдержали, – ответил Крейн.
– Как и для других дам, мистер Крейн. Ее плач только раздражает всех. Давайте снимем человека с крыши.
Под надзором Андреа, соблюдая особую осторожность, Рико, Сэм и Уолт Крейн сняли Дона с крыши и перенесли на обочину.
После этого Рико пошел проверить лошадей, привязанных к дилижансу сзади. Его ждали дурные новости. В армейскую лошадь попала шальная пуля. Животное, не в состоянии больше стоять, упало на землю.
– Прости, старина, – пробормотал Рико грустно.
Потрепав лошадь по голове, он вынул «кольт», который забрал у Дона, и, приставив его к виску лошади, нажал на курок.
Дженни мало чем могла помочь, разве что успокоить продолжавшую безутешно рыдать Оливию Крейн. Слушая ее непрекращающиеся причитания, Дженни думала о том, какой надо быть эгоисткой, чтобы вот так никого не щадить. Охваченная жалостью к себе, несчастная не замечала боли и страданий других людей, и Дженни ее было совсем не жалко. Ни разу миссис Крейн не взглянула на раненых, лежащих на земле, и не подошла к ним с ласковым словом.
В какой-то момент Дженни вдруг осознала, что и сама она по отношению к другим во многом была ничуть не лучше ее. Она почти всегда в первую очередь думала о собственном благополучии, причем независимо оттого, с кем общалась – с отцом, Рико или даже Андреа.
32 
