27 
— Познакомишься. А сейчас ты должна помочь мне найти моего незнакомца.
Джоан вздохнула и покачала головой.
— Но ты ничего существенного не знаешь о нем. Только его голос.
— Вот по голосу мы и найдем его. — Мария села на кровати. — Мы просто станем разговаривать с каждым мужчиной в Лондоне.
— Это займет целую вечность. — На хорошеньком лице Джоан застыло сомнение.
Мария задумалась на мгновение. Такой вариант ее не устраивал. Ей хотелось немедленно приступить к поискам таинственного незнакомца.
— Парк. Мы отправимся в парк. Туда все ходят гулять, поэтому будет вполне естественно приветствовать проходящих мимо джентльменов.
— Ты могла бы просто заставить его самого все рассказать. Это было бы гораздо быстрее.
Мария закусила губу. Ей не хотелось делиться с Джоан своими смутными подозрениями, что Гарри не совсем… обычный человек. Она не могла найти другого объяснения тому, почему он не называет своего имени, не приходит днем, как все, и даже не позволяет ей увидеть свое лицо. Она даже не знала, хочет ли; чтобы мужчина рассказывал ей о себе; он был тайной, волнующей и, безусловно, романтической.
— Не думаю, что это возможно. Я даже не знаю, придет ли он опять.
— Конечно! Как он может не прийти?
Мария надеялась, что слова Джоан окажутся правдой, но Гарри пока не обнаруживал стремления раскрыть себя.
— Я просила его… Но единственное, что он сказал, — «возможно». Короче, полная неопределенность.
— Если он не вернется, — Джоан повела плечами, — это значит, что у него нет серьезных намерений. И вопрос решится сам собой.
Но только ей такое решение вопроса удовольствия не доставит. Если он никогда не вернется, это будет не просто очень неприятно. Это окажется настолько печально, что Марии даже думать об этом не хотелось.
Джоан, похоже, поняла это и больше ничего не стала говорить на эту тему.
— Как думаешь, сколько нам придется гулять по парку, пока мы не встретим его?
— Сколько понадобится. — Мария спрыгнула с кровати и сделала решительный вдох. — Мне необходимо услышать только несколько слов. Если мы будем прогуливаться там каждый день, я уверена, что недели окажется достаточно.
— Неделя! — Джоан отложила перо. — Думаю, ты права. Когда предлагаешь начать?
— Почему бы не прямо сейчас?
Джоан, которая не любила ходьбу, охнула. Но Мария уже устремилась к двери.
— Неужели ты хочешь остаться здесь и слушать воспитательные беседы мамы по поводу криков в холле? Я могу взять Салли для этого дела вместо тебя…
— Нет, подожди! — Джоан спрятала в стол свой дневник, и поспешила за Марией. — Вряд ли я смогу подвергнуть тебя таким мучениям, не страдая при этом вместе с тобой.
Тетушка Марион дала разрешение на прогулку, но при этом удивленно подняла брови. Мария нетерпеливо ерзала на стуле, пока Джоан переобувалась. Но потом, наконец, они вышли, и следом за ними шагала Джанет, горничная тетушки Марион. Марии оставалось только надеяться, что это не остановит всех джентльменов, которые заговорят с ними. Она знала, что им не позволят отправиться на прогулку без сопровождения.
— Теперь, — Джоан нежно взяла Марию под руку, — поведай мне все в подробностях.
— Но я уже рассказала тебе все, что мне о нем известно.
— Да нет же, — махнула свободной рукой Джоан и еще ближе придвинулась к Марии. — Что он сказал? Как ты узнала, что это он? Я сгораю от любопытства!
Мария не смогла сдержать улыбку. Она быстро оглянулась на Джанет, которая шла в трех шагах позади, и понизила голос:
— Это было так неожиданно. Я уже разделась, легла, но не спала…
— Ты думала о нем?
— Скорее, о невозможности найти его.
— Какая ты пессимистка. Ну ладно, продолжай. — Глаза у Джоан вспыхнули, как будто у нее тоже был тайный поклонник.
— Потом я услышала голос под окном, который спрашивал разрешения войти в мою спальню. Я спросила, кто там…
— Как будто не знала!
— И он ответил «Гарри», — с улыбкой вспомнила Мария. — Слово «да» сорвалось с моих губ раньше, чем я успела подумать об этом, и он забрался ко мне в спальню через окно!
— Вот это да! — У Джоан вырвался завистливый вздох. — О чем вы говорили? Сколько он пробыл у тебя? Ты не боишься, что родители обнаружат это?
— Я даже думать не хочу о том, что произойдет, если об этом станет известно отцу. — Мария вздрогнула от этой мысли. — Ты — единственная душа, кто знает об этом, Если дойдет до родителей, я буду знать, кто в этом виноват.
27 
