24 
— Я полагаю, вы хотите иметь возможность выпрыгнуть из окна, если кто-то войдет сюда, как сделали это прошлой ночью.
— Я не прыгал. — Гарри тихо рассмеялся. — Я спустился.
— Как вам это удалось? — Мария до сих пор удивлялась, что он это сделал. — Вы могли бы сломать шею.
— Мог бы. — Голос его звучал спокойно, словно его это не беспокоило.
— Почему вы это сделали?
— Вас позвала мать. Вряд ли бы ей понравилось, что вы прячетесь в темноте с мужчиной.
— Я не пряталась…
— Так ей понравилось бы?
— Нет, но…
— Поэтому я ушел. Мария поджала губы.
— Совсем покинули бал?
— Я этого не говорил. — Гарри сложил руки на груди и оперся о подоконник. Его тень оформилась в более четкий силуэт. Мария заметила, что у него вьются волосы, а может, они просто растрепались, когда он поднимался по стене. Как ей хотелось, чтобы он повернул голову или склонил, чтобы луна осветила его лицо…
— В таком случае, куда же вы направились? Я смотрела, смотрела… — Мария оборвала себя на полуслове, сожалея, что сболтнула лишнее.
— Правда? — голос Гарри потеплел. — Я польщен.
— Не будьте глупым. Мне просто было любопытно посмотреть, кто способен на такой безрассудный поступок. — Мария постаралась вздохнуть как можно беззаботнее. — Пока я искала вас, познакомилась с огромным количеством джентльменов.
— Надеюсь, они вас не разочаровали. — В его голосе таилось веселье; он дразнил ее. Марии хотелось ответить утвердительно, сказать, что после его исчезновения она познакомилась с дюжиной замечательных мужчин, но не могла. Зачем лгать? Она не встретила никого, кто хотя бы отчасти был таким же интригующим и таинственным, как тот, что сидел сейчас на ее подоконнике.
— Ни у кого из них не возникло желания спрыгнуть с балкона, чтобы не быть замеченным со мной рядом, — только и сказала она.
— И ни один из них не взобрался на тридцать футов вверх по стене, чтобы увидеть вас снова сегодня вечером, не так ли?
Вот это была правда. Мария улыбнулась:
— А почему вы сделали это? Гарри долго молчал, прежде чем ответить:
— Потому что хотел увидеть вас снова.
— Почему? — продолжала наступать Мария. — Вы ведь едва знаете меня.
— Согласен. Это риск, я понимаю. Может быть, вы такая же самодовольная, глупая и испорченная, как многие молодые леди в Лондоне. И определенно не стоите того, чтобы рисковать и ломать шею из-за вас, как вы мило предупредили меня.
Мария в изумлении открыла рот.
— И все же, — задумчиво продолжал Гарри, — я должен был прийти, просто ради собственного душевного спокойствия. Я не мог спать всю прошлую ночь, думая о вашем голосе.
О Боже! В желудке у Марии что-то задрожало, она судорожно сглотнула.
— Почему же вы не пришли ко мне сегодня с визитом, если в вас проснулось такое острое любопытство?
— Разве я не пришел? — Он наклонился вперед, и лунный свет на мгновение скользнул по его голове. Но это произошло слишком быстро, чтобы Мария успела разглядеть черты его лица. — Разве я не здесь?
В его голосе крылось нечто такое, что заставило Марию внезапно и остро осознать, насколько он близко. Здесь, в ее темной спальне, в спящем в мирном неведении доме, они были только вдвоем, и это выходило далеко за рамки приличия. У Марии покалывало кожу от нервного возбуждения.
— Полагаю, вы правы, — пробормотала она, вглядываясь в темноту, которая окутывала его фигуру.
Гарри понял, что важная цель достигнута: он не напугал ее столь неожиданным появлением, хотя и застал врасплох. Девушка проявила завидное самообладание и хорошо осознала, что почти незнакомый мужчина находится в ее спальне и они здесь абсолютно одни. Все это время она сидела, скрестив ноги, а теперь наклонилась в его сторону и оперлась на одну руку. Пальцы теребили кончик длинной темной косы, которая лежала у нее на плече, а голова склонилась набок. Ну, как тут не залюбоваться?
Гарри остался на своем месте. Цель визита, в конце концов, состояла не в том, чтобы соблазнить ее, а в том, чтобы только убедиться, что впечатления прошлой ночи оказались правильными. Бог мой, она была прекрасна; когда Мария перегнулась через подоконник, он застыл на месте в тени живой изгороди, зачарованный ее взглядом, устремленным в небо. Потом она прикрыла глаза и едва заметно улыбнулась. И Гарри уже ни о чем не жалел. Он не мог не взобраться по плющу, с которого так легко упасть в грязь, пренебрег осторожностью и правилами приличия, когда попросил разрешения оказаться в ее комнате. И она была довольна, что он сделал именно так. Стоя спиной к окну, Гарри прекрасно видел выражение ее лица, не позволяя при этом ей увидеть его. Он знал, что тем самым разбудит в ней еще большее любопытство, но пока не мог позволить себе раскрыть себя.
24 
