115 
— Ты похож на мать, — обратился он к Гарри. — С ней все в порядке?
— Да. — Гарри на мгновение сжал руку Марии, потом вовсе отпустил ее.
— Она знает, где ты?
Гарри замер в нерешительности, потом покачал головой.
— Ну что ж. — Камден повернулся к графу: — Что вы имеете против него?
— Это личный вопрос, сэр, который я сам решу.
— Он связался с вашей дочерью, да? — хмыкнул Камден. — Нашел девушку гораздо выше себя по положению и осмелился подойти к молодой леди, даже носовой платок, которой держать недостоин. — Гарри напрягся, но ничего не сказал. — Я не удивлен, — продолжал Камден, с кислым видом глядя на Гарри. — Наверное, мне следовало ожидать чего-нибудь подобного.
— Это неправда! — крикнула Мария. — Это я умоляла его прийти ко мне! Я разыскивала его, используя все возможные шансы! Как вы смеете говорить, что он недостоин моего носового платка? Я люблю его.
— Ущерб непоправим? — Камден обратился к графу, лицо которого покраснело от гнева. Теперь, похоже, оба были готовы отправить Гарри к палачу. И никакого снисхождения для него не предвиделось.
Мария терпеть не могла, когда говорили о ней, как будто ее в комнате не было.
— Да, непоправим! — опередила отца Мария, невольно встав перед Гарри, словно хотела защитить его. — Я непоправимо влюбилась в него! Я никогда не выйду замуж за другого, я никогда не стану принимать ни одного джентльмена, и если ты заставишь меня выйти замуж за другого, я его брошу! Я буду вести самый дурной образ жизни, который когда-либо знал Лондон… — Мария безумным взглядом окинула кабинет, соображая, чём еще можно запугать отца, — …и я никогда не увижу вас с мамой и не стану с вами больше разговаривать!
— Мария, — лицо отца побелело то ли от гнева, то ли от боли, она не знала, — ты сейчас вернешься в свою комнату. Ты слишком взволнована.
— Нет! Я не уйду, пока ты не поклянешься, что ничего с ним не сделаешь! — Мария сложила руки на груди и молча смотрела на отца. Вдруг она почувствовала прикосновение к своему плечу.
— Мне кажется, я сам могу сказать за себя. — Гарри улыбнулся. — Возможно, не так красноречиво, но тебе лучше дать мне попытку.
Мария взволнованно встала сбоку, но ее настрой не изменился. Если отец захочет, чтобы она сейчас покинула кабинет, ему придется силой тащить ее отсюда.
Гарри оглянулся. Джон Стаффорд смотрел на него своим непроницаемым взглядом, не предпринимая ни малейшего усилия, чтобы повлиять на ситуацию. Наверное, Гарри именно этого и заслуживал. Он вздохнул и повернулся к Донкастеру, не обращая внимания на другого человека в комнате:
— Я никогда не причинял зла леди Марии.
— Она думает по-другому, — заметил Камден, который, похоже, был дьявольски доволен, что Гарри наконец-то стал говорить сам за себя.
— Я ничего подобного не утверждала! Он никогда не делал ничего такого, чтобы причинить мне боль…
— Но зло — это не только насилие, миледи, — фыркнул Камден и снова перевел взгляд на Гарри. — Но пусть молодой человек сам скажет, что он сделал.
— Я сделал свою работу. — Гарри теперь все внимание переключил на Камдена.
— Она не имела никакого отношения к твоей работе.
— Разве? — удивленно поднял брови Гарри. — Однако она оказалась в экипаже, когда радикалы подожгли под ним мощную бомбу.
Камден сердито поджал губы.
— Какого черта! — сердясь еще больше, начал Донкастер. — Почему вы шныряли вокруг моего дома, как вор, заигрывая с моей дочерью? Отвечайте, сэр.
— На этот вопрос только он может дать ответ, — заявил Камден. — Но у него действительно была благородная причина, чтобы гулять по Лондону. И на вашем месте, Донкастер, я был бы ему благодарен.
— Мне бы хотелось услышать почему, — отрезал Донкастер.
— Продолжай, — махнул рукой Камден, обращаясь к Гарри.
Гарри замешкался на секунду, выжидая, но Стаффорд молчал, поэтому он повернулся к графу и графине:
— Попытка покушения на вашу жизнь, сэр, не была внезапной.
Изложение фактов заняло некоторое время. Гарри не скрывал ничего в отношении своей миссии, хотя осознавал, что все это время за его спиной находился Стаффорд, поэтому некоторые моменты он деликатно обошел. Донкастер слушал со смешанным чувством возмущения и гнева на лице, и когда Гарри закончил свой рассказ, граф повернулся к Камдену.
— Меня подозревали? В измене? — В его голосе слышалась ярость. На лице у Гарри была написана досада: он пытался только слегка намекнуть на это, но Донкастер не дурак и все понял между слов.
115 
