Особенно,... 
7 
Он поднял руку, призывая девушку к молчанию. Как ни странно, это простое движение возымело эффект. Ее гневная тирада тотчас прервалась, хотя, как ему показалось, она и так уже подходила к концу. По крайней мере яростный блеск в глазах гостьи ослабел, потеряв большую часть своего накала. Теперь только глубокое дыхание выдавало еще не остывший гнев девушки, и Томас с некоторым удивлением поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от ее туго натягивающейся при каждом вздохе блузки. Казалось, тонкая ткань не выдержит и вот-вот с треском разорвется под напором симпатичных округлостей.
Резкий вдох заставил его взглянуть на ее лицо. Темные глаза девушки вновь метали молнии, а из приоткрытых губ на Томаса был готов обрушиться новый поток гнева. Но сейчас вина Томаса не нуждалась в доказательствах — в самом деле, было как минимум непристойно столь откровенно разглядывать женскую грудь. За подобную вульгарность ему досталось бы от тетушки Маргарет по первое число. К несчастью, в данный моменту него не было ни секунды, чтобы принести Инес подобающие извинения, поскольку мобильник буквально вопил ему в грудь голосом Бастьена. Взглянув девушке в глаза, Томас произнес:
- Помолчите хоть минутку... пожалуйста.
Услышав эти слова, произнесенные почти приказным тоном, Инес широко раскрыла глаза, но моментально закрыла рот, и Томас, одобрительно улыбнувшись девушке, резко повернулся и торопливо прошел через гостиную в коридор, из которого имелись выходы в спальню и в просторную, отделанную мрамором ванную комнату. Зная, что ванная запирается изнутри, Томас проскользнул в нее и на всякий случай защелкнул задвижку — вдруг женщина решит последовать за ним, чтобы договорить то, что хотела. Облегченно вздохнув, он поднес телефон к уху.
— Бастьен...
— Черт возьми, что у тебя происходит? — прорычал кузен.
— А... это я... сел на пульт и случайно включил телевизор. Показывали какой-то иностранный фильм, и я не сразу разобрался, как выключить, — весело соврал Томас.
— Понятно, — с явным недоверием откликнулся Бастьен. — И как же называется этот фильм?
— Как называется? — переспросил Томас и нахмурился. — Откуда, черт побери, мне знать?
— Ну, Томас, может, ты успел догадаться, прежде чем выключил телевизор. Звучало чертовски интересно. Я получил огромное удовольствие, прослушав рассказ о каком-то оболтусе, из-за которого бедную женщину разбудили в пять утра и заставили тащиться в аэропорт, не дав времени на то, чтобы принять душ и выпить чашку чая, а в результате этот тип, проигнорировав бедняжку, сел в такси и прямо из-под ее носа улизнул в «Дорчестер».
Томас со вздохом закрыл глаза, вспомнив, что Бастьен говорит на нескольких языках, в том числе и на португальском.
— Гм, — продолжал Бастьен, — и ведь это именно тот отель, в котором я забронировал тебе номер. Какое совпадение!
— Ладно, ладно, это было не по телевизору, — раздраженно пробормотал Томас и спросил: — Она действительно назвала меня оболтусом?
Бастьен нарочито громко вздохнул:
— Томас, ну как ты умудрился не заметить Инес? Ты что, глаза дома забыл? Ради Бога, я позвонил ей, чтобы облегчить тебе жизнь, а ты...
— Ты не сказал, что меня будут встречать в Хитроу, — сердито перебил его Томас. — И Этьен ничего не говорил. Он сказал, что самолет компании ждет меня на поле, а в «Дорчестере» на мое имя забронирован номер. Вот и все. Никто ни словом не обмолвился, что меня будут встречать в Лондоне, поэтому я и взял такси.
— Да, но когда ты увидел Инес...
— Бастьен, почти полгода назад я пару минут видел эту женщину в твоем кабинете, — сухо заметил Томас, затем признал: — Я действительно заметил, как какая-то растрепанная девушка бежит и машет рукой, но я ее не узнал. Почему я должен был кого-то узнавать, если меня никто не предупредил, что твоя сотрудница будет меня встречать? — закончил он, делая ударение на каждом слове.
— Ладно, я все понял. Ты не знал, — сказал Бастьен.
— Вот именно, — вздохнул Томас.
— Хорошо. — На несколько секунд в трубке воцарилось молчание, затем Бастьен вздохнул и произнес: — Я должен был сам связаться с тобой и предупредить, что Инес будет тебя встречать, не нужно было полагаться на Этьена. Ты уж, пожалуйста, извинись за меня перед ней.
— А ты уверен, что говорил Этьену? — спросил Томас.
— Что? — спросил Бастьен сухо. — Ну конечно же, говорил.
7 
