45 
Но она не юная девушка, принялся рассуждать он. К тому же очень привлекательная. Наверняка крутила с кем-нибудь романы, а может, крутит и в настоящий момент…
В сердце больно кольнуло, а в душе возникло мерзостное ощущение, которое испытывает человек, узнав, что лучший друг его предал.
Ему вдруг пришел на память день, когда Энн приступила к написанию его портрета, точнее момент, когда они вместе зашли в мастерскую.
На столе лежали какие-то рисунки, вспомнил он, сильнее хмурясь. Она ужасно смутилась, взглянув на них, вероятно, хотела убрать до его прихода да забыла. Связаны ли каким-то образом эти листы с тем телефонным звонком? И с ее нынешним исчезновением? И не заключаются ли ее проблемы в бойфренде, заподозрившем, что у его подружки появился кто-то еще?
Нет-нет, такого не может быть. Тогда бы она не разговаривала с ним во время их последней беседы с таким волнением. Хотя, с другой стороны, от женщин можно ожидать что угодно. Несмотря на то что некоторые из них, в том числе и Энн, кажутся исключительными…
Сегодня встречу ее у галереи и потребую объяснений, решил Алан. В противном случае просто сойду с ума, ей-богу!
Не встретив Энн у галереи, Алан подумал, что пропустил ее, что она вошла внутрь через какой-нибудь из служебных входов. Тогда он отправился к администратору и спросил, где можно найти мисс Голдстоун.
— Она позвонила на прошлой неделе, — ответила администратор невозмутимо. — Сказала, что в течение месяца не сможет проводить экскурсий.
— Как это? — выпалил Алан, не подумав, что задает дурацкий вопрос.
Администратор пожала плечами. Уголки ее узких, накрашенных лиловой помады губ опустились, образуя дугу.
— Вот так.
— У нее какие-то проблемы? — спросил Алан, в висках у которого застучало от перенапряжения.
— Откуда же мне знать, молодой человек? — удивленно тараща глаза, произнесла администратор.
— Да-да, конечно, — пробормотал Алан. — Спасибо, что уделили мне время.
— Не за что.
Он вернулся в машину, опять набрал номер сотового Энн, уже не глядя на кнопки и не задумываясь, на какую из них следует нажимать, и в очередной раз услышал голос оператора: «Абонент временно недоступен».
— Черт знает что такое! — выругался он. — Такое ощущение, что в надежде увидеть поворот я бегаю по кругу как какой-нибудь умалишенный!
Вскоре он уже сидел дома, не зная, что делать дальше. Все его мысли сводились к Энн, заниматься чем-то другим не представлялось возможным. Неизвестность изводила, осознание своей беспомощности сводило с ума.
Телевизор, компьютер, стереосистема, радио — все было выключено, и тиканье настенных часов в кухне, где он сидел, казалось в этой тишине оглушающе громким.
Ему хотелось опять поехать к ее дому, в сотый раз набрать ее номер телефона, оставить для нее еще одно сообщение на автоответчике. Но он знал, что все это бесполезно, и продолжал сидеть на месте, тупо уставясь в пространство перед собой.
Погода в этот день, как и всю прошедшую неделю, была под стать его состоянию — хмурой и безотрадной. Моросило, ветви могучих кленов в саду, колышимые ветром, шлепали мокрыми листьями по окнам, будто прося пустить их в дом погреться.
А ведь я не знаю, ни где живут ее родители, ни где работает брат, думал Алан, перебирая в уме все возможные варианты выхода на след Энн. Ни с одной ее подругой не познакомился, а о личной жизни вообще не имею представления. Не исключено, что ее квартира на Квин-стрит, в изобилии обставленная антикварными вещицами, — место, в котором она отдыхает от повседневности, набирается новых впечатлений, и что где-то совсем в другом районе Торонто у нее есть другой дом — обычный дом с мужем и детьми. Художники — странный народ, так она сама однажды выразилась.
Он устало закрыл глаза, и ему представилось милое лицо Энн. Чуть вздернутый нос, полные губы, выразительные честные глаза…
Нет, сказал он себе. Я не верю, что она способна на низость. Надо во что бы то ни стало ее разыскать и все выяснить.
Зазвонил телефон. Алан вскочил со стула и добрался до столика, на котором стоял телефонный аппарат, буквально за секунду.
— Энн? — выкрикнул он, едва поднеся трубку к уху.
— Это не Энн, старина, — ответил знакомый голос Питера. — В чем дело? Почему ты так орешь?
Алан закрыл глаза. Впервые в жизни голос друга вызвал в нем раздражение.
— А, Питер, это ты… Прости, я решил, что звонит… — Он махнул рукой, не задумываясь о том, что Питер не может видеть этого жеста. — Видишь ли, я вот уже второй день жду звонка от Энн, а она… Впрочем, это запутанная история. Признаться, я сам не понимаю, что происходит…
45 
