40 
Странно, подумала Энн, настроившаяся на то, что будет вынуждена с ходу вступить в бой. Он ведет себя очень странно. Даже о галантности вспомнил, а я-то считала, что в отношениях со мной подобные вещи давно представляются ему излишними.
Рейнолд внимательно оглядел ее лицо, прическу, одежду.
— Я по тебе соскучился, — произнес он, не переставая улыбаться.
— Рейнолд… — начала Энн, растерянно качая головой. — Ты сказал, что хочешь о чем-то поговорить со мной… Я тебя слушаю.
— Не спеши, принцесса… — протянул Рейнолд ласково. — Серьезные разговоры давай отложим на потом. — Он игриво повел бровью. — Сначала мне хочется поболтать с тобой о более приятных вещах. А там… — Его глаза многозначительно сузились. — А там видно будет.
Энн, которая еще пятнадцать минут назад знала, каким тоном будет с ним говорить, какими фразами отвечать на его запугивания, теперь оторопело хлопала глазами, не имея понятия, к чему он клонит.
Подошел официант.
— Два молочно-персиковых коктейля, пожалуйста, — сказал Рейнолд, не спрашивая у Энн, желает ли она чего-нибудь еще и не передумала ли пить коктейль.
Энн решила никак его действия не комментировать, хотя ее так и подмывало выдать что-нибудь резкое.
Рейнолд продолжал улыбаться, изучая ее так, будто видел сегодня впервые в жизни.
— Этот топик, — сказал он мечтательно, — всегда мне нравился.
Впервые слышу, подумала Энн и чуть было не произнесла этого вслух. Но вовремя остановилась: Рейнолд находился в столь странном настроении, что злить его без особой надобности представлялось неразумным.
— Должен заметить, ты чудесно выглядишь, — произнес Рейнолд. — Неужели ни капли не страдала в разлуке? Может, уже подыскала себе нового кавалера, а? И цветешь ему на радость?
— Рейнолд, прекрати ломать комедию! — не выдержала Энн.
— Спокойно! — Он поднял руки ладонями вперед.
Последовала пауза, во время которой они сражались друг с другом взглядами. Энн машинально прикусила правый уголок нижней губы и тут же, повинуясь условному рефлексу, выработанному за годы жизни с Рейнолдом, испуганно стиснула зубы.
Он с высокомерной насмешливостью улыбнулся.
— А ты все такая же, Энн. Те же ужимки, те же привычки.
Щеки Энн вспыхнули.
— Никто не просит тебя наблюдать мои ужимки, — процедила она сквозь зубы, немного подаваясь вперед. — Особенно сейчас, когда нас с тобой уже ничто не связывает.
— Вся беда в том, что я слишком сильно к твоим ужимкам привык. — Рейнолд снисходительно скривил губы. — Жизни своей без них не мыслю. Понимаешь?
Энн прищурилась.
— Признаться честно, с некоторых пор меня не волнует твоя жизнь, — произнесла она, гордо вскидывая голову.
Принесли коктейли, но ни Рейнолд, ни Энн даже не взглянули на них.
В блекло-голубых глазах Рейнолда блеснули колючие льдинки.
— А как же любовь, в которой ты с таким упоением клялась мне? — вкрадчиво осведомился он.
— Любовь? — Энн усмехнулась. — О какой любви идет речь? Наша любовь угасла больше двух лет назад, а совсем недавно, когда я собственными глазами увидела тебя целующимся с Вайолет, растворился в воздухе и ее призрак.
— Бред! — отрезал Рейнолд. — Любовь не умирает, даже измена не в состоянии ее задушить. — Его глаза сделались холодными и почти прозрачными. Энн смотрела в эти глаза и не верила, что когда-то находила их таинственными, любовалась ими. — Конечно, если речь идет действительно о любви, — добавил бывший возлюбленный, буравя собеседницу ледяным взглядом.
Энн и сама сомневалась теперь, что чувства, которыми три года назад она воспылала к Рейнолду, были любовью. Скорее просто увлечением или даже самообманом.
— Если хочешь, называй нашу любовь недоразумением, — спокойно произнесла она, откидываясь на спинку стула.
В течение нескольких минут Рейнолд смотрел на нее молча. За это время белки его глаз покраснели.
Сейчас прогремит взрыв, мелькнуло в голове Энн, когда широкие ноздри Рейнолда начали медленно раздуваться.
— Значит, и вся наша совместная жизнь представляется тебе недоразумением, так понимать? — зловеще тихо спросил он.
Энн лишь повела плечом.
— А я смотрю на ситуацию совершенно по-другому… — протянул Рейнолд. — Потому что в отличие от тебя не лгал, произнося слова любви. Любовь и сейчас жива в моем сердце и не умрет никогда.
40 
