50 
Перед ним был совершенный профиль с тонким носом, полными губами, маленькими торчащими грудями и нежным плоским животом.
Зная, что он смотрит на нее, Вирджиния медленно подняла над головой ночную рубашку. На мгновение ее стройные голые руки вытянулись вверх, груди выпятились, спина изогнулась, и чистый мягкий хлопок рубашки скрыл ее тело. Потом она подсунула под рубашку руку и одним движением сняла штаны Гаса и свои панталеты.
Кровь стучала в голове и в паху у Девлина.
Вирджиния, улыбаясь, смотрела на него.
— Спасибо за чистую рубашку, капитан.
И она направилась к нему.
Девлин пребывал в ступоре. Он думал, не снится ли это ему, настолько все казалось нереальным. Теперь Вирджиния была соблазнительницей, стоящей перед ним в одной рубашке, и он знал, что она не замышляет ничего хорошего.
— Вам нравилось целовать ее? — спросила Вирджиния. — Женщину на причале?
— Что? — отозвался Девлин.
Более не в силах сдерживаться, он обнял ее за талию и притянул к себе.
Она вскрикнула. Руки Девлина скользнули вниз к ее ягодицам и властно сжали их.
Вирджиния застонала, закрыв глаза.
Девлин смотрел на нее. У нее было лицо ангела, и он больше не мог отрицать, что это самая красивая женщина, какую он когда-либо встречал, и что он думал так с того момента, как увидел ее стоящей на палубе «Американы» и целящейся в него из смешного пистолета. Ее волосы развевались на ветру, и она одновременно походила на ангела и мстителя. Теперь же она была всего лишь мягкой, теплой и зрелой женщиной, ждущей, что он овладеет ею.
Девлин пустил руку в ее волосы, желая распустить их, и прижался губами к ее губам.
Она снова застонала, когда он опрокинул ее на кровать и лег сверху. Ее руки скользнули в его мокрые волосы, бедра обвились вокруг его ног.
Девлин с удивлением осознал, что она на грани оргазма. Он оторвался от ее губ и посмотрел на нее.
— О, пожалуйста!.. — прошептала она.
— С удовольствием, — отозвался Девлин, лаская своей затвердевшей плотью ее набухшую плоть один, два, три раза, покуда она царапала его спину и плечи.
Ее глаза широко открылись, и он увидел жар, полыхнувший в их фиалковых глубинах, когда Вирджиния изогнулась, беспомощно крича. Давлению стало невозможно противиться. Дамба прорвалась. Она прижималась к нему, всхлипывая без всякого стыда, и вдруг он совершенно неожиданно для самого себя потерял контроль над ситуацией.
Девлин лежал на ней, тяжело дыша и глубоко потрясенный. Он только что совершил ложный шаг, как самый зеленый юнец, а его маленькая пленница достигла оргазма почти без всяких усилий с его стороны.
Все еще ошарашенный, Девлин скатился с Вирджинии и сел, не смея смотреть на нее, не смея даже думать.
Вскочив на ноги, Девлин быстро достал из туалетной чистую, сухую одежду и начал раздеваться.
Девлин застегивал бриджи и чувствовал на себе взгляд Вирджинии, становясь еще более мрачным и свирепым, он знал, что не должен смотреть на нее. Одна мысль не давала ему покоя. Девлин повернулся, не надев рубашку, и их взгляды встретились.
— У вас это было впервые?
Вирджиния сидела, откинувшись на подушки; темные локоны обрамляли ее хрупкое лицо; большие глаза были устремлены на него. В его ночной рубашке она выглядела удручающе невинной.
— Ч-что?
Ее щеки снова порозовели.
— Вы в первый раз кончили?
— К-кончила?
Она казалась ошеломленной.
— Да! — Девлин подошел к ней, в ярости на себя, на Истфилда, на весь мир. — Достигли le petit mort,[24] как это называют французы, или оргазма, если говорить по-научному?
— Вы имеете в виду то, что произошло в конце?
Ее взгляд не отрывался от его.
Он кивнул. Им овладело внезапное желание вычеркнуть ее из своей жизни.
— Когда вы кричали, как шлюха, — холодно добавил Девлин, ненавидя себя за свою жестокость и тщетно желая быть еще более жестоким.
Вирджиния судорожно глотнула.
— Да.
Его захлестнуло облегчение, только увеличившее ярость.
— Теперь я никогда не предложу вам скотч снова, — сказал он.
Вирджиния моргнула.
— Скотч тут ни при чем, — неуверенно произнесла она, но не опуская головы. — Все дело в вас.
Он отошел, не намереваясь больше слышать ни слова.
— Меня никто никогда не целовал прежде, Девлин, — сказала Вирджиния.
Глава 8
Вирджиния решила, что ненавидит свое голубое шелковое платье и черную накидку почти так же, как ненавидит его. Она смотрела на свое бледное отражение в его зеркале — ее глаза были невероятно большими, зрачки расширенными, губы казались странно распухшими или, по крайней мере, более полными, чем раньше. Это было следующим утром. Она дрожала и желала ему смерти.
50 
